Фигурный сосуд из фанагории

Скрыть отдельные предметы

Фигурные сосуды составляют среди терракот особую группу. Они создавались с помощью разъемных форм в гончарных мастерских. Тулово вазы могло быть исполнено в виде головы или фигуры как человека, так и животного. К фигурному тулову присоединяли венчик, изготовленный на гончарном круге, и ручки, характерные для ойнохой, лекифов, канфаров и ритонов.

Видимо, фрагментом фигурного сосуда является замечательная головка сатира, найденная в Фанагории (№147.1). Жесткие пряди волос торчат в разные стороны и спускаются сзади на шею. Кустистые, сросшиеся на переносице брови приподняты, образуя на лбу глубокие дугообразные складки. Глаза широко раскрыты, с устремленным вверх взглядом, зрачки пробуравлены; ноздри широкого вздернутого носа раздуваются. Большой рот с довольно толстыми губами раскрыт в улыбке, обнажая ряд ровных зубов. На щеках и подбородке – ямочки.

Несколько выше затылка сатира проделано небольшое отверстие овальной формы, позволяющее предположить, что перед нами часть фигурной вазы. Наиболее близкие аналогии, происходящие из Керчи и Александрии, изображают сидящего молодого сатира, опирающегося на винный мех1. Чтобы вино лилось тонкой струйкой, персонаж обеими руками крепко сжимает его устье (рис. 49). Судя по небольшим размерам, сосуд был предназначен для хранения благовоний или масел. Отверстие на макушке сатира служило для более удобного заполнения флакона.

Изображения персонажей фиаса Диониса – сатиров и силенов, сидящих в обнимку с винным мехом, появляются в архаике и получают широкое распространение в период эллинизма. Тип безбородого сатира с грубоватыми, «простонародными» чертами лица прослежен в греческом искусстве начиная со второй половины IV в. до н.э., например, по пантикапейским монетам. При этом пластический характер лепки головы, посадка глаз, затемненных нависающими надбровными дугами, сближает рассматриваемую терракоту с ранними произведениями пергамской школы. Так, пропорции и черты лица, трактовка прически находят аналогии в скульптурной группе побежденных галлов второй половины III в. до н.э. Судя по всему, рассматриваемый образ появился под влиянием произведений монументальной скульптуры (вероятнее всего, украшения фонтана) в одном из городов Малой Азии.

В эллинистический период заметно повышается качество и фанагорийского производства. Произведением местного коропласта является форма для изготовления рельефного сосуда с изображением сирены (№ 147.2). Она представлена стоящей в полный рост, строго фронтально, с кифарой в левой руке и плектроном в правой. У сирены округлое широкое лицо с большим носом, полными губами и массивным подбородком; волосы, разделенные прямым пробором, двумя валиками обрамляют высокий лоб, придавая ему треугольные очертания. На голове у нее – калаф, на шее – ожерелье, на правой руке – браслет, в ушах – серьги с длинными подвесками. Обнаженный торс перекрещен перевязью с небольшим медальоном в центре. Перья верхней части больших крыльев, а также на ногах переданы мелкими округлыми штрихами, в то время как маховые перья крыльев и хвост исполнены длинными прямыми линиями. У ног сирены вьются растительные побеги. Поле с фигурой обрамлено орнаментами: плетенки вверху и жемчужника – внизу. Широкоскулое лицо и массивные тяжелые формы тела выдают местный этнический тип, характерный для жителей Боспора, который неоднократно встречается в произведениях местных мастеров.

Скорее всего, фанагорийская форма с изображением сирены служила для оттиска рельефного украшения небольшого сосуда, возможно арибаллического лекифа. Подобные фигурные лекифы были популярны на Боспоре в IV в. до н.э. Не исключено, что они имели погребальное назначение, тем более что образ сирены издревле был связан с хтоническим культом. Известен целый ряд аттических надгробий IV в. до н.э., на акротериях которых изображена сирена в позе, напоминающей позу фанагорийской фигуры.

Тщательность исполнения и тонкость в отделке деталей позволяют отнести форму к лучшим памятникам боспорского искусства времени его расцвета – второй половины IV в. до н.э.

Т.А. Ильина

С.И. Финогенова

________________

1 Фармаковский, 1912. Табл. И, рис. 1-6; ОАК зa 1901. С. 136-137, рис. 242.

Источник

РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ, 2012, № 1, с. 166-168 ИСТОРИЯ НАУКИ ПОГРЕБЕНИЕ С НАБОРОМ ФИГУРНЫХ ПОЛИХРОМНЫХ СОСУДОВ ИЗ ФАНАГОРИИ 1852 г.: К ИСТОРИИ ОТКРЫТИЯ © 2012 г. Е.Г. Застрожнова Институт истории материальной культуры РАН, Санкт-Петербург Столица Азиатского Боспора – Фанагория при- дарственного Эрмитажа (ОР ГЭ. Ф. 1. Оп. I-1852. влекает к себе внимание исследователей не одну Д. 30. Л. 27−33). сотню лет. За это время была сформирована боль- В самом начале дневника раскопок приводятся шая коллекция ценнейших произведений греческо- сведения об открытии вечером 14 августа в одном го искусства, шедеврами которой по праву могут из курганов на берегу Таманского залива граблен- быть названы фигурные полихромные сосуды из ной женской гробницы, в которой ничего не было женского погребения, обнаруженного близ Фанаго- найдено, “…кроме обломков металлического зер- рии на берегу Таманского залива. кала и раздавленных землею пяти глиняных вазо- Погребение было открыто в 1852 г. художни- чек из разряда арибаллов” (ОР ГЭ. Ф. 1. Оп. I-1852. ком Керченского музея Кириллом Родионови- Д. 30. Л. 27−33). На следующий день в материке, чем Бегичевым, утвержденным в этой должности на глубине 8 аршин 8 вершков (примерно 8.9 м) в 1846 г. при содействии Министра уделов, графа была найдена вторая гробница длиной 3 аршина, Л.А. Перовского. Именно по инициативе графа и 1.5 вершка (2.7 м), шириной 1 аршин, 1.5 вершка при поддержке Николая I, выделившего 1000 руб. (1.4 м); глубина могилы − 1.5 аршина, 1.5 вершка серебром, было решено начать масштабные архео- (1.6 м). Отмечается, что “гробница эта, подобно логические исследования на территории Таманско- предыдущей (грабленной. – Е.З.) была сложена из го п-ва (НА ИИМК РАН. Ф. 1. Оп. I-1851. Д. 186. камня и выложена внутри деревянной обшивкой Л. 23). Контроль за проведением раскопок был из досок. Внутренность гробницы была совер- поручен К.Е. Бегичеву, который каждую неделю шенно плотно наполнена землей, насыпавшейся сообщал графу о результатах работ через Керчь- сюда после разрушения истлевшей деревянной Еникальского градоначальника З.С. Херхеулидзе- покрышки могилы. Обстоятельство это давало ва. Археологические разыскания предполагалось мало надежды на сохранность вещей, однако же в первую очередь сосредоточить в группе курганов при начатом осторожном разрывании земли, в ней близ станции Сенной. При проведении раскопок были найдены прекрасно сохранившиеся глиняные Л.А. Перовский не присутствовал, он посетил стан- сосуды в виде статуэток” (ОР ГЭ. Ф. 1. Оп. I-1852. цию Сенную в компании Н.И. Надеждина и князя Д. 30. Л. 27−33). В дневнике приводится подробное А.А. Сибирского в 1852 г., завершив путешествие описание расположения вещей, обнаруженных в по Кавказу (Герц, 1898. С. 42). гробнице: “На черепе были найдены: два золотых согнутых спиралью украшения; 43 кружка из тон- Специально к его приезду для показательного кого листа золота − 13 экз. с изображением головы вскрытия были подготовлены два кургана, в одном Медузы с открытым ртом, 8 таких же изображений из которых было найдено богатое женское погребе- Медузы с высунутым языком и 12 экз. головы Ме- ние с набором фигурных полихромных сосудов. дузы с закрытым ртом, а также 10 бляшек с изоб- Расчистка гробницы была поручена князю ражением женских голов в диадеме. Кроме того, А.А. Сибирскому, дневник раскопок вел К.Р. Беги- еще один кружок самого тонкого листового золота чев, им же был сделан план погребения (рисунок). был найден в черепе, скорее всего, он находился По указанию Л.А. Перовского с дневника и плана во рту. На его лицевой стороне был изображен были сделаны копии и переданы Министру Импе- женский профиль, на обороте – меч” (ОР ГЭ. Ф. 1. раторского двора, графу А.П. Шувалову, отправив- Оп. I-1852. Д. 30. Л. 28). шему их 20 октября 1852 г. директору Император- По мнению К.Р. Бегичева, “изображения на от- ского Эрмитажа Ф.А. Жилю. В настоящее время тисках с женским профилем в диадеме объясняют эти документы хранятся в Отделе рукописей Госу- вещи, найденные на черепе покойницы”. Он пред- 166 ПОГРЕБЕНИЕ С НАБОРОМ ФИГУРНЫХ ПОЛИХРОМНЫХ СОСУДОВ 167 положил, что на умершей была одета повязка с украшениями, нашитыми на ткань звездообразно, которая, расширяясь сзади, сужалась и стягивалась на лбу при помощи украшений. У шеи и груди погребенной было найдено 18 зо- лотых бусинок овальной формы, львиная головка с ушком для привески и круглая золотая пуговка. По предположению К.Р. Бегичева, все эти вещи могли составлять шейное ожерелье. Кроме того, на поясе была найдена серебряная пряжка; у рук − серебряные браслеты и колечко из тонкой золотой проволоки. У ног, с правой стороны был обнаружен желез- ный стригиль, железный крючок и три глиняные чашечки. С левой стороны находился кусок дере- вянного гребня, несколько медных булавок, медное круглое зеркало с деревянной ручкой и глиняная чашечка в виде стакана, расписанная вокруг венком из листиков (пиксида?). Помимо этого, необходимо отметить, что в голове и ногах погребенной были обнаружены орехи. Однако самая интересная и важная находка − об- наружение четырех глиняных раскрашенных ста- туэток у ног погребенной. По словам К.Р. Бегичева, “все они превосходно сохранились, но две из них еще замечательны своим превосходным созданием, тщательной отделкой и разрисовкой, что прямо относит их к самой цветущей эпохе керамического искусства”. По описанию К.Р. Бегичева, “первая из этих статуэток, образующая сосуд с тонким горлышком, представляет собой крылатого гения, по-видимому гения жизни или смерти, если это не есть только особое представление Меркурия, путеводителя душ и воскресителя мертвых. Другая статуэтка изображает юного Вакха. Внутренняя пустота, широкое горло и ручка позади составляют из этой статуэтки кружку, подходящую к разряду ритонов, сосудов для питья. То же значение име- Копия плана погребения, открытого в августе 1852 г. в Фанаго- ют и две остальные статуэтки, представляющие рии. Чернила, карандаш, калька (ОР ГЭ. Ф. 1. Оп. I-1852. Д. 30. пляшущих вакханок” (ОР ГЭ. Ф. 1. Оп. I-1852. Л. 32). Д. 30. Л. 31). Рядом с сосудами была найдена пара глиняных зывает на время расцвета, когда еще живы были в крыльев, окрашенных голубой краской и разломан- памяти лучшие образцы греческого ваяния” (1898. ных на четыре части. К.Р. Бегичев отмечал, что “их С. 70). М.И. Ростовцев считал эти вещи “настоя- отдельное положение вместе с нарочным изломом щими шедеврами греческой пластики и живописи ясно указывают на их аллегорическое значение V в.” (1913. С. 267). М.М. Кобылина полагала, что в погребальном обряде. Значение это вероятно подобные вещи указывают на богатые погребения имеет связь с орфической идеей о превращениях греческих аристократов, проживавших в Фанаго- души, давшей начало мифу о Психее” (ОР ГЭ. Ф. 1. рии (1956. С. 21). Современными исследователями Оп. I-1852. Д. 30. Л. 32). погребение датируется V−IV вв. до н.э. (Паромов, Ученые неоднократно отмечали исключитель- 2004. С. 309; Виноградов, Шауб, 2007. С. 224). ность найденных сосудов. Так, К.К. Герц писал, Весь набор фигурных лекифов из данного погребе- что “полное изящество в создании статуэток ука- ния связан с представлениями о загробном мире, с РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2012 168 ЗАСТРОЖНОВА образом “освободителя душ” Диониса и с идеями кой филигранной работы и медная монета” (НА возрождения после смерти (Виноградов, Шауб, ИИМК РАН. Ф. 6. Оп. I-1851. Д. 186. Л. 69 об.). 2007. С. 224). По этому поводу К.Р. Бегичев в письме Л.А. Перов- Открытие, сделанное на Таманском п-ве, по- скому даже жаловался на отвернувшуюся от него радовало Л.А. Перовского, писавшего в письме удачу: “…по отъезде Вашего сиятельства счастье А.П. Шувалову: “…по возвращении из Крыма я совсем оставило меня”. Вскоре после этого из-за от- имел счастье представлять государю Императору сутствия значительных находок и нехватки средств граф Л.А. Перовский принял решение прекратить разные привезенные мною древности, найденные в усиленные работы на Таманском п-ве. окрестностях Керчи и на Таманском полуострове, близ станции Сенной, где, как представляют, была древняя Фанагория. Его Императорское Величество СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ соизволил поместить эти древности в Император- ский Эрмитаж. Настоящие вещи уложены в семь Виноградов Ю.А., Шауб И.Ю. Погребения с фигурны- ящиков и отправлены в Санкт-Петербург” (ОР ГЭ. ми сосудами из некрополя Фанагории // Боспорский Ф. 1. Оп. I-1852. Д. 30. Л. 2). феномен: сакральный смысл региона, памятников, Фигурные сосуды из данного погребения вошли находок. Ч. 1. СПб., 2007. в состав античной коллекции Государственного Герц К.К. Исторический обзор археологических иссле- Эрмитажа и были изданы в вышедших в 1854 г. дований на Таманском полуострове с конца XVIII в. “Древностях Босфора Киммерийского”. до 1859 г. СПб., 1898. Древности Босфора Киммерийского, хранящиеся в Им- Следует отметить, что К.Р. Бегичев продолжал ператорском музее Эрмитажа. Т. 1. СПб., 1854. раскопки близ Фанагории. В присыпи кургана, в котором была найдена описываемая женская гроб- Кобылина М.М. Фанагория // МИА. 1956. № 57. ница, им была обнаружена земляная гробница, в Паромов Я.М. Фанагорийские курганы с фигурными которой оказались лишь “пять ничтожных золотых полихромными сосудами // ДБ. 2004. Т. 4. колечек, одна золотая серьга с подвешенною вазоч- Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. М., 1913. РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2012

Источник

Помните античные раскраски – “Раскрашенные боги” и Гегесо? Ну вот, и мне опять опять вспомнилась на днях к месту одна раскраска, правда, вполне себе античная, а не современная, поэтому у себя выкладываю с описанием Соколова.

Фигурный сосуд – лекиф – в виде сфинкса из Фанагории. Конец V в. до н. э. Терракота. Высота – 21,5 см. Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург

Соколов Г. “Искусство Древней Эллады”:

“Фигурный флакон в виде сфинкса, хранящийся в собрании Эрмитажа, был найден вместе с другими сосудами на Таманском полуострове, в окрестностях древней Фанагории, основанной выходцами из малоазийского Милета. Город имел постоянные экономические и культурные связи не только с местными скифскими, синдскими и меотскими племенами, но и с греческой метрополией. Не исключено, что фанагорийский сфинкс был изготовлен в какой-нибудь афинской мастерской и затем привезен на берега Северного Причерноморья.

Гробница в одном из курганов фанагорийского некрополя, где В. Г. Тизенгаузен нашел сосуды, тщательно исследована археологами при раскопках. Хотя ее архитектура (она сложена из сырцовых кирпичей и перекрыта бревнами) свидетельствовала о местных приемах строительства, вещи, положенные погребенной там женщине, по большей части привозные: золотые бляшки с изображением горгоны Медузы и в форме цветка, перстень, несколько краснофигурных и чернолаковых сосудов, и среди них три уникальных по своему исполнению фигурных – в виде рождающейся из моря Афродиты, сирены и сфинкса.

Флакон для ароматических масел сделан в виде полой внутри фигурки сфинкса, над туловищем которого возвышается горлышко с небольшой ручкой. Поверхность сосуда типа лекифа, внутрь которого и наливалось душистое масло, уподоблена чудовищу. Сфинкс показан сидящим на подставке на задних лапах и опирающимся на передние. Как и два других фанагорийских сосуда, ваза со сфинксом односторонняя. Фигура объемная, но левая ее сторона представляет собой стенку обычного лекифа с краснофигурным орнаментом. Таким образом, рельефное изображение дается лишь с одной стороны, а с другой сохраняется плоскостное краснофигурное. Не случайно между лапами сфинкса и под его фигурой обозначены ярко-красного цвета стенки сосуда, на которые белой краской нанесены пальметты и волюты, т. е. сохранено то же соотношение темного фона и светлого орнамента, какое существует на тыльной краснофигурной стороне лекифа. Здесь только использован

яркий цвет фона, который больше соответствует красочному облику фигурного сосуда, нежели черный лак на его тыльной стороне.

Сфинкс изображен в виде льва с длинными птичьими крыльями, с обнаженной женской грудью и головой, облаченной в красную с золотыми розетками стефану (типа чепца); длинные завитые локоны опускаются на плечи сфинкса. Шею чудовища украшают три ряда крупных золотых бус. Сфинкс из Фанагории исполнен большой внутренней динамики – полны напряжения его лапы, гибко извивается хвост, с холодным пристальным вниманием смотрят чуть вниз глаза. Первоначальная раскраска на стенках хорошо сохранилась. Глину покрывает слой нежной белой обмазки, служившей основой красочного слоя.

Особенное внимание обратил художник на женское лицо чудовища. Черты его кажутся красивыми, но холодными. Ослепительно белая, чистая кожа на щеках озарена сильным румянцем. Ярко-красные губы подчеркивают нежность щек, шеи и груди сфинкса. Белки глаз оттенены легким голубым отливом, зрачки показаны синими, черной краской обозначены ресницы. Использование мастером различных красок, гармоничное сопоставление одних тонов с другими, тонкое, ненавязчивое воздействие позолоты – все убеждает в том, что автором этого фигурного сосуда, как, впрочем, и сосудов в виде сирены и Афродиты, был крупный древнегреческий художник конца V – начала IV в. до н. э.

Многие памятники греческой монументальной скульптуры были полихромными, но дошли до нас без своего красочного покрытия, чудом уцелевшего лишь на акропольских корах. Раскраска фанагорийского сфинкса может дать представление о том, какими красочными были эллинские статуи в конце V – начале IV в. до н. э.”

Источник