Хоттабыч сидел в сосуде
2. Таинственный сосуд
В конце концов Волька устроился неплохо.
Внутри машины царил таинственный и прохладный полумрак. Если зажмурить глаза, можно было вообразить, будто едешь не по Трёхпрудному переулку, в котором прожил всю свою жизнь, а где-то в далёких сибирских просторах, где тебе предстоит в суровых боях с природой возводить новый гигант советской индустрии. И, конечно, в первых рядах отличников этой стройки будет Волька Костыльков. Он первый соскочит с машины, когда караван грузовиков прибудет к месту назначения. Он первый раскинет свою палатку и предоставит её заболевшим в пути, а сам, перекидываясь шуточками с товарищами по стройке, останется греться у костра, который он же быстро и умело разведёт. А когда в трескучие морозы или свирепые бураны кое-кто вздумает сдавать темпы, ему будут говорить: «Стыдитесь, товарищ! Берите пример с показательной бригады Владимира Костылькова.»
За диваном возвышался ставший вдруг удивительно интересным и необычайным перевёрнутый вверх ногами обеденный стол. На столе дребезжало ведро, наполненное разными склянками. У боковой стенки кузова тускло поблёскивала никелированная кровать. Старая бочка, в которой бабушка квасила на зиму капусту, неожиданно приобрела столь таинственный и торжественный вид, что Волька нисколечко не удивился бы, если бы узнал, что именно в ней проживал когда-то философ Диоген, тот самый, который из древней греческой истории.
Сквозь дырки в брезентовых стенках пробивались тоненькие столбики солнечных лучей. Волька прильнул к одной из них. Перед ним, словно на киноэкране, стремительно пробегали весёлые и шумные улицы, тихие и тенистые переулки, просторные площади, по которым во всех четырёх направлениях двигались в два ряда пешеходы. За пешеходами, поблёскивая просторными зеркальными витринами, возвышались неторопливо убегавшие назад магазины, наполненные товарами, продавцами и озабоченными покупателями; школы и дворы при школах, уже пестревшие белыми блузами и красными галстуками наиболее нетерпеливых школьников, которым не сиделось дома в день экзаменов; театры, клубы, заводы, красные громады строящихся зданий, ограждённые от прохожих высокими дощатыми заборами и узенькими, в три доски, деревянными тротуарами. Вот мимо Волькиного грузовика медленно проплыло приземистое, с круглым, кирпичного цвета куполом заветное здание цирка. На его стенах не было теперь обольстительных реклам с ярко-жёлтыми львами и красавицами, изящно стоящими на одной ножке на спинах неописуемо роскошных лошадей. По случаю летнего времени цирк перешёл в Парк культуры и отдыха, в огромный брезентовый шатёр цирка Шапито. Недалеко от опустевшего цирка грузовик обогнал голубой автобус с экскурсантами. Десятка три карапузов, держась по двое за руки, шли по тротуару и солидно пели звонким, но нестройным хором: «Не нужен нам берег турецкий!» Наверно, это детский сад шёл гулять на бульвар. И снова убегали от Вольки школы, булочные, магазины, клубы, заводы, кинотеатры, библиотеки, новостройки.
Но вот наконец грузовик, устало фырча и отдуваясь, остановился у нарядного подъезда нового Волькиного дома. Грузчики ловко и быстро перетащили вещи в квартиру и уехали.
Отец, кое-как распаковав ящики с самыми необходимыми вещами, сказал:
– Остальное доделаем после работы.
И ушёл на завод.
Мама с бабушкой принялись распаковывать кухонную и столовую посуду, а Волька решил сбегать тем временем на реку. Правда, отец предупредил, чтобы Волька не смел без него ходить купаться, потому что тут страшно глубоко, но Волька быстро нашёл для себя оправдание:
«Мне необходимо выкупаться, чтобы была свежая голова. Как это я могу явиться на экзамены с несвежей головой!»
Просто удивительно, как Волька умел всегда придумывать оправдание, когда собирался делать то, что ему запрещали!
Это большое удобство, когда река недалеко от дома. Волька сказал маме, что пойдёт на берег готовиться по географии. И он действительно собирался минут десять полистать учебник. Но, прибежав на реку, он, не медля ни минуты, разделся и бросился в воду. Шёл одиннадцатый час, и на берегу не было ни одного человека. Это было хорошо и плохо. Хорошо – потому, что никто не мог ему помешать всласть выкупаться. Плохо – потому, что некому было восторгаться, как красиво и легко Волька плавает и в особенности как он замечательно ныряет.
Волька наплавался и нанырялся до того, что буквально посинел. Тогда он понял, что хватит, совсем было вылез из воды, но передумал и решил напоследок ещё разок нырнуть в ласковую прозрачную воду, до дна пронизанную ярким полуденным солнцем.
И вот в тот самый миг, когда Волька уже собирался подняться на поверхность, его рука вдруг нащупала на дне реки какой-то продолговатый предмет. Волька схватил его и вынырнул у самого берега. В его руках был скользкий, замшелый глиняный сосуд необычной формы. Больше всего он походил, пожалуй, на древнюю амфору. Его горлышко было наглухо замазано зелёным смолистым веществом, на котором было выдавлено нечто, отдалённо напоминавшее печать.
Волька прикинул сосуд на вес. Сосуд был тяжёлый, и Волька обмер.
Клад! Клад со старинными вещами, имеющими огромное научное значение! Вот это здорово!
Быстренько одевшись, он помчался домой, чтобы в укромном уголке распечатать сосуд.
Пока он добежал до дому, в его голове уже успела сложиться заметка, которая завтра обязательно появится во всех газетах. Он даже придумал для неё название: «Пионер помог науке».
«Вчера в Н-е отделение милиции явился пионер Костыльков Владимир и вручил дежурному клад из редких старинных золотых вещей, найденный им на дне реки, на очень глубоком месте. Клад передан милицией в Исторический музей. По сведениям из достоверных источников, Костыльков Владимир – прекрасный ныряльщик».
Проскользнув мимо кухни, где мама готовила обед, Волька юркнул в комнату с такой быстротой, что чуть не сломал себе ногу: он споткнулся о люстру, которую ещё не успели повесить. Это была знаменитая бабушкина люстра. Когда-то, ещё до революции, её собственноручно переделал покойный дедушка из висячей керосиновой лампы. Это была память о дедушке, и бабушка ни за что в жизни с ней бы не рассталась. А так как вешать её в столовой было не так уж красиво, то предполагалось повесить её как раз в той комнате, куда сейчас и забрался Волька. На сей предмет был уже вколочен в потолок большущий железный крюк.
Потирая ушибленную коленку, Волька запер за собой дверь, вытащил из кармана перочинный ножик и, дрожа от волнения, соскрёб печать с горлышка сосуда.
В то же мгновение вся комната наполнилась едким чёрным дымом и что-то вроде бесшумного взрыва большой силы подбросило Вольку к потолку, где он и повис, зацепившись штанами за тот самый крюк, на который предполагалось повесить бабушкину люстру.
Источник
Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб (араб. غَسَّان عَبْدُ ٱلرَّحْمَٰنِ أبْنُ ألْخَطَّابِ Г̣асса̄н ‘Абду-р-Рах̣ма̄ни бну-ль-Х̱атта̄б), или Хоттабыч, – джинн, один из главных героев повести-сказки «Старик Хоттабыч» (1938), написанной Лазарем Лагиным.
Биография[править | править код]
Хоттабыч – «тощий и смуглый старичок с бородой по пояс». Очень добр, хотя и весьма вспыльчив и горд, любит иногда прихвастнуть. Способен на глубокую и искреннюю привязанность, обладает подвижным и лукавым умом, весьма эмоционален. Ко времени событий повести Хоттабычу было 3733 года (в фильме 1956 года указывается 3732 года и 5 месяцев).
Имеет брата, Омара Юсуфа, к которому очень привязан, несмотря на прескверный характер последнего. Судя по данным анкеты, которую он заполнял в эпилоге повести, круглый сирота и холост.
О жизни джинна Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба до заточения в сосуде мало что известно. Но из его слов можно заключить, что он был из правоверных джиннов, служил Сулейману ибн Дауду (был рабом его кольца), то есть Соломону, был «владыкой телохранителей из джиннов», повелевающим неизмеримым войском джиннов, шайтанов и маридов. Вместе с братом, Омаром Юсуфом ибн Хоттабом, ослушался Сулеймана и был заточён в глиняном кувшине.
Во время событий повести (точная дата не указана) был найден пионером Волькой Костыльковым и выпущен на волю. Принял решение служить своему спасителю.
К концу описанных в повести событий увлекся радиотехникой. В фильме Хоттабыч становится цирковым иллюзионистом.
В кино[править | править код]
Роль Хоттабыча в фильме 1956 года «Старик Хоттабыч» исполняет Николай Волков. Сюжет фильма незначительно отличается от книжного, трактовка образа почти полностью совпадает с авторской.
Присказка Хоттабыча[править | править код]
Популярная «в народе» присказка Хоттабыча при колдовстве «Трах-тибидох» присутствует в радиоспектакле 1958 года (изданном также на грампластинке), но её нет ни в книге, ни в фильме. Практически единственное «озвученное» заклинание джинна присутствует в первом издании книги (1940 года) и её современных репринтах:
В более поздних советских изданиях этого слова нет, но написано:
Слова заклинания совпадают с первой строкой иудейского литургического гимна «Леха доди» в ашкеназском (восточноевропейском) произношении и означают «Иди, мой Возлюбленный, навстречу невесте».[2] В современном стандартном иврите (опирающемся на сефардское произношение) фраза звучит: «Леха доди ликрат кала…».[3]
Культурные аллюзии[править | править код]
Образ джинна Хоттабыча, исполняющего желания с помощью своей бороды, давно уже стал народным. Распространились анекдоты и шутки про Хоттабыча и Вольку, в которых обычно муссируются недетские темы.
Песня Высоцкого[править | править код]
Книга о Хоттабыче, а также некий джинн, появляющийся из бутылки, упоминаются в «Песне-сказке про джинна» (1967) Владимира Высоцкого. Её главный герой, выпивоха, жизненное кредо которого – «Ну, если я чего решил – я выпью-то обязательно» – открывает очередную бутылку, из которой, к его удивлению, появляется джинн и предлагает ему за своё спасение избить кого-нибудь, «можно даже двух».
Алкоголик «вспомнил детский детектив – «Старика Хоттабыча» и попросил у джинна вино, а потом «до небес дворец». Однако джинн заявил ему: «Мы таким делам вовсе не обучены, и кроме мордобитиев – никаких чудес!» На этой почве между ними произошла ссора, в процессе которой джинн ударил выпивоху. Тот «побежал, позвонил в милицию». Подъехавшие стражи порядка «вывели болезного, руки ему за спину, и с размаху бросили в «чёрный воронок». Дальнейшая судьба джинна его «освободителю» неизвестна:
…Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается?
Чем в бутылке –
Лучше уж в Бутырке
посидеть!
Ну а может, он теперь боксом занимается? –
Если будет выступать, я пойду смотреть![4]
В статье «О чём поёт Высоцкий» песня была почему-то названа «Сказкой о русском духе», «который вылился из винной бутылки, но, несмотря на свои способности, “супротив милиции ничего не смог”. Забрала “русского духа” милиция». Из этого делается неожиданный вывод: «сначала – вроде шутя о милиции, которая “заламывает руки” и “с размаху бросает болезного”, а потом возникает недовольство законом, правосудием».[5]
«Ну, погоди!»[править | править код]
В 16-м выпуске мультфильма «Ну, погоди!» Волку, потерявшему сознание из-за солнечного удара, попадает в руки бутылка, из которой выходит дым и появляется Заяц с бородкой, одетый в чалму, халат и характерную обувь. На удивленный возглас Волка «Заяц?!» тот отвечает: «Заяц, Заяц! Абдуррахман ибн Хоттаб!» Волк угрожающе говорит Зайцу: «Ну, Заяц»… Тот вырывает из бороды волоски и произносит заклинание «Трах-тибидох-тибидох!», в результате чего Волк уменьшается в размерах и попадает в ту же бутылку. Бутылку вылавливает неводом старик, мечтающий поймать золотую рыбку. Увидев появившегося из бутылки Волка, старик опешивает, но тот, выдрав у старика из бороды волосок, произносит заклинание «Трах-тибидох-тибидох!», и на месте ветхой избушки появляются палаты. В самом конце фильма старик опять ловит Волка и просит его сменить старуху на симпатичную принцессу-блондинку. Тот вырывает у старика волосок, произносит заклинание, однако результат получился несколько неожиданным: на месте дворца вновь появилась ветхая избушка, а перед ней, естественно, разбитое корыто.
См. также[править | править код]
- «Старик Хоттабыч», фильм 1956 года
- «Старик Хоттабыч», повесть Лазаря Лагина
- Хоттабыч, фильм 2006 года
Примечания[править | править код]
Источник
Оглавление
От автора (1938 г.)
I. Необыкновенное утро
II. Таинственный сосуд
III. Старик Хоттабыч
IV. Экзамен по географии
V. Вторая услуга Хоттабыча
VI. Необыкновенное происшествие в кино
VII. Беспокойный вечер
VIII. Глава, служащая прямым продолжением предыдущей
IX. Беспокойная ночь
X. Необыкновенные события в тридцать седьмой квартире
XI. Не менее беспокойное утро
XII. Почему С. С. Пивораки переменил фамилию
XIII. Интервью с лёгким водолазом
XIV. Намечается полёт
XV. В полёте
XVI. О том, что приключилось с Женей Богорадом далеко на Востоке
XVII. Тра-ля-ля, о ибн Алёша!
XVIII. Будьте знакомы!
XIX. Помилуй нас, о могущественный владыка!
XX. Волька Костыльков – племянник аллаха
XXI. Кто самый богатый
XXII. Один верблюд идёт…
XXIII. Таинственная история в отделении Госбанка
XXIV. Старик Хоттабыч и Сидорелли
XXV. Больница под кроватью
XXVI. Глава, в которой мы на некоторое время возвращаемся к лающему мальчику
XXVII. Старик Хоттабыч и мистер Гарри Вандендаллес
XXVIII. Рассказ Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба о том, что с ним произошло после выхода из магазина
XXIX. Те же и Гарри Вандендаллес
XXX. Долог путь до стадиона…
XXXI. Второе приключение в метро
XXXII. Третье приключение в метро
XXXIII. Лишние билетики
XXXIV. Опять эскимо
XXXV. Сколько надо мячей?
XXXVI. Хоттабыч вступает в игру
XXXVII. Обстановка накаляется
XXXVIII. Примирение
XXXIX. Чудо в милиции
XL. Где искать Омара?
XLI. «Давайте останемся»
XLII. Рассказ проводника международного вагона скорого поезда Москва – Одесса о том, что произошло на перегоне Нара – Малый Ярославец
XLIII. Неизвестный парусник
XLIV. На «Любезном Омаре»
XLV. Ковёр-гидросамолёт «ВК-1»
XLVI. Интервью с юным генуэзцем
XLVII. Потерянный и возвращённый Хоттабыч
XLVIII. Роковой чемодан
XLIX. Сосуд с Геркулесовых столбов[2]
L. «Вот он, этот старый синьор»
LI. Самая короткая глава
LII. Мечта о «Ладоге»
LIII. Переполох в Центральном экскурсионном бюро
LIV. Кто самый знатный?
LV. Глава, в которой сообщается об удивительной встрече, с которой началось путешествие на «Ладоге»
LVI. Что мешает спать?
LVII. Риф или не риф?
LVIII. Обида Хоттабыча
LIX. «Селям алейкум, Омарчик!»
LX. Омар Юсуф показывает свои коготки
LXI. К чему приводят иногда успехи оптики
LXII. Роковая страсть Хоттабыча
LXIII. Новогодний визит Хоттабыча
LXIV. Эпилог
Примечания
От автора (1938 г.)
В книге «Тысяча и одна ночь» есть «Сказка о рыбаке». Вытянул рыбак из моря свои сети, а в них – медный сосуд, а в сосуде – могучий чародей, джинн. Он был заточён в нём без малого две тысячи лет. Этот джинн поклялся осчастливить того, кто выпустит его на волю: обогатить, открыть все сокровища земли, сделать могущественнейшим из султанов и, сверх всего, выполнить ещё три его желания.
Или, например, «Волшебная лампа Аладдина». Казалось бы, ничем не примечательная старая лампа, можно сказать – просто утиль. Но стоило только потереть её – и вдруг неведомо откуда возникал джинн и выполнял любые, самые невероятные желания её владельца. Вам угодны редчайшие яства и пития? Пожалуйста. Сундуки, по самые края наполненные золотом и драгоценными камнями? Готово. Роскошный дворец? Сию же минуту. Превратить вашего недруга в зверя или гада? С превеликим удовольствием.
Предоставь такому чародею по собственному вкусу одарить своего повелителя – и снова посыпались бы всё те же драгоценные сундуки, всё те же султанские дворцы в личное пользование.
По понятию джиннов из старинных волшебных сказок и тех, чьи желания они в этих сказках выполняли, это и было самое полное человеческое счастье, о котором только и можно было мечтать.
Сотни и сотни лет прошли с тех пор, как впервые были рассказаны эти сказки, но представления о счастье долго ещё связывались, а в капиталистических странах у многих людей и по сей день ещё связываются с сундуками, битком набитыми золотом и брильянтами, с властью над другими людьми.
Ах, как мечтают те люди хоть о самом завалящем джинне из старинной сказки, который явился бы к ним со своими дворцами, сокровищами! Конечно, думают они, любой джинн, проведший две тысячи лет в заточении, поневоле несколько отстал бы от жизни. И возможно, что дворец, который он преподнесёт в подарок, будет не совсем благоустроен с точки зрения современных достижений техники. Ведь архитектура со времён калифа Гарун аль Рашида так шагнула вперёд! Появились ванные комнаты, лифты, большие, светлые окна, паровое отопление, электрическое освещение… Да ладно уж, стоит ли придираться! Пусть дарит такие дворцы, какие ему заблагорассудится. Были бы только сундуки с золотом и брильянтами, а остальное приложится: и почёт, и власть, и яства, и блаженная, праздная жизнь богатого «цивилизованного» бездельника, презирающего всех тех, кто живёт плодами своих трудов. От такого джинна можно и любое огорчение стерпеть. И не беда, если он не знает многих правил современного общежития и светских манер и если он иногда и поставит тебя в скандальное положение. Чародею, швыряющемуся сундуками с драгоценностями, эти люди всё простят.
Ну, а что, если бы такой джинн да вдруг попал в нашу страну, где совсем другие представления о счастье и справедливости, где власть богачей давно и навсегда уничтожена и где только честный труд приносит человеку счастье, почёт и славу?
Я старался вообразить, что получилось бы, если бы джинна спас из заточения в сосуде самый обыкновенный советский мальчик, такой, каких миллионы в нашей счастливой социалистической стране.
И вдруг я, представьте себе, узнаю, что Волька Костыльков, тот самый, который жил раньше у нас в Трёхпрудном переулке, ну, тот самый Волька Костыльков, который в прошлом году в лагере лучше всех нырял… Впрочем, давайте я вам лучше всё расскажу по порядку.
I. Необыкновенное утро
В семь часов тридцать две минуты утра весёлый солнечный зайчик проскользнул сквозь дырку в шторе и устроился на носу ученика шестого класса Вольки Костылькова. Волька чихнул и проснулся.
Как раз в это время из соседней комнаты донёсся голос матери:
– Нечего спешить, Алёша. Пусть ребёнок ещё немножко поспит – сегодня у него экзамены.
Волька досадливо поморщился.
Когда это мама перестанет наконец называть его ребёнком!
– Ну что за чепуха! – ответил за перегородкой отец. – Парню скоро тринадцать лет. Пускай встаёт и помогает складывать вещи… У него уже скоро борода расти начнёт, а ты всё: ребёнок, ребёнок…
Складывать вещи! Как он мог это забыть!
Волька сбросил с себя одеяло и стал торопливо натягивать штаны. Как он мог забыть! Такой день!
Семья Костыльковых переезжала сегодня на новую квартиру в новеньком шестиэтажном доме. Ещё накануне вечером почти все вещи были запакованы. Мама с бабушкой уложили посуду в ванночку, в которой когда-то, давным-давно, купали младенца Вольку. Отец, засучив рукава и по-сапожницки набрав полный рот гвоздей, заколачивал ящики с книгами.
Источник