Ольга вереск сосуд 2

КОММЕНТАРИИ 1061

Трое в лодке (не считая собаки)

Джером Клапка Джером

Я уже читала это произведение в переводе Салье, знаю, что тот перевод отличался сухостью и несмешными шутками, однако, был близок к оригиналу, и один этот факт меня устроил. Перевод Гая Севера стал для меня открытием, он смог с точностью передать атмосферу того времени, сохранив юмор, динамичность повествования и легкость чтения, что заставило меня влюбиться в данное произведение

Анна 24-05-2021 в 21:52 #189873

Контрабандисты во времени

Дмитрий Шмокин

В принципе, книга эта для Дмитрия не совсем характерна. Как он неоднократно признавался, писать он ее начал случайно, продолжил под внешним давлением, а закончил, потому что не привык бросать.

Так что встречаем первую альтернативку от автора и поклонника твердой НФ.

Впечатление от книги: весьма положительное. Не обошлось без шероховатостей (еще раз: не косяков, а шероховатостей!), но знатоки говорят, что без этого даже букварь не обошелся. Но мы к этому еще вернемся, когда я расскажу о минусах книги.

Сюжет, в принципе, прост, главная линия не отклоняется, второстепенные не пропадают и ведут к логическому завершению, вновь вливаясь в основную линию и не перетягивают на себя одеяло.

Персонажи живые, имеют как речевые, так и логические отличия, хотя некоторая схематичность отдельных персонажей второго плана иногда наблюдается. Но на то они и персонажи-функции, чтобы подать солонку и уйти, а не блистать Платоном Караваевым и переворачивать с ног на голову (или наоборот) всё мировоззрение ГГ.

Что касаемо деталей – их много. Видно, что Дмитрий перелопатил в поисках бэкграунда гору источников. И это придает отдельную ценность тексту. Да, читатель вроде меня не запомнит все эти детали вроде названий мечей и элементов брони и мне пофиг, как там называлась какая-то специальная шапочка или штаны, но это, знаете ли, впечатляет.

Главное, что Дмитрию удалось – так это отобразить описываемую эпоху. Все эти цеховщики, рыцари, кардиналы, ученые, пирожники и прочие бакалейщики – они дают ощущение, что герои не в пустыню попали, а именно в чужое время, населенное людьми, которые жили и до этого, а не стояли манекенами в ожидании, когда автор дернет за ниточку и начнет действие.

Короче, вот тут я должен сказать главное: я жду продолжение. Мне интересно, что будет дальше, а ведь это, что ни говори, главный критерий любой истории.

Пряники раздал, перейдем к мелким шероховатостям, о которых я говорил. Причем, говорил я о них и Дмитрию во время написания книги, просто вот сейчас озвучу их еще и здесь.

Первое. Речь одного из персонажей изобилует феней. Да, той самой блатной музыкой. Персонаж пользуется криминальным арго по делу, тут никаких претензий (да и образ этот – один из самых удачных в книге, настоящий антигерой, хороший такой, качественный), но – можно было просто сделать акцент, вставить слова из воровского жаргона исключительно для того, чтобы оттенить речь и читателю не пришлось бы для того, чтобы понять, о чем говорит персонаж, по двадцать раз лезть в сноски с переводом.

Второе. Ответвление с историей рыцаря. Оно большое и очень тщательно проработанное, изобилует массой любопытных деталей, видно, что Дмитрий отнесся к этому куску текста с особенной любовью. Но оно выбивает читателя из канвы основного сюжета. Можно было бы сделать из этой истории отдельный текст и включить в цикл, и это было бы очень хорошо.

Третье. Я так и не понял, как бандит из двадцать первого века нашел общий язык с инквизиторами, разговаривающими на старофранцузском и латыни. Тем более, что он ни разу не лингвист.

Четвертое. Заголовок. Дима, убери уже из него точку и 18+))))

Бонус. Книги, которые у меня ассоциируются с этим текстом. Не напоминают, а ассоциируются, это разные вещи. Так что искать что-то общее между ними я бы не стал.

1. Умберто Эко, Имя розы.

2. Вальтер Скотт, Айвенго.

3. Михаил Елизаров, Ногти.

4. Хорхе Луис Борхес, Всеобщая история бесчестия.

Сергей 16-05-2021 в 23:05 #189867

Великан

Стюарт Слейд

Итак, Германии настал армаггедец. Очень хорошо. Вместе с ней армаггедец наступил на всё германское гражданское население, военнопленных, всех перемещённых лиц и на различные культурные ценности, вывезенные нацистами из Европы и СССР. Добавьте радиацию, заражение воды и почвы всей Центральной Европы. Значит что? Значит неминуемая миграция прочего населения в США, а это новые рабочие руки для тяжёлых и непопулярных работ. И (возможно; и в меньшей степени) в СССР. А почему этот армаггедец настал? А немцы на Восточном фронте укрепились, не выбить. И если учесть, что в реальной Истории, получая американскую помощь в разы меньше, пусть и со Вторым фронтом, который оттягивал процентов 20 немецких ресурсов, к 45-му году советские войска были уже в Германии, можно подумать, что американцы сами не наступали и советским войскам не давали. Кеннеди, до кучи, погиб. Удачно погиб, а то воевал вместе с русскими, наверняка понабрался от них разных левых идей, а оно Америке надо? Ну и с божьей и американской помощью, СССР ещё долго будет слабым, отсталым и не лезть под руку США во внешней политике.

Andrey66 15-05-2021 в 11:30 #189865

Син сонця

Мирослава Горностаєва

Прекрасна книга. Як для дітей, так і для дорослих в ній є таке, що дозволить побачити світ по новому, зрозуміти духовність народу і слов’ян взагалі до того перелому, відколи у цю духовність було вмонтовано вчення 4ї секти юдеїзму, яке згодом отримало назву “християнство”.

Так само варто прочитати “Вогонь для Вогнедана” і інші.

Доброслав 09-05-2021 в 19:43 #189861

ВСЕ КОММЕНТАРИИ

Источник

Как быть тем, кем желаешь, если ты – женщина, а все женщины мира поделены на две категории – и у тех, и у других судьбы предопределены?! Быть Кайрими – женою ночи, бесправной и безмолвной любовницей, или же стать Найрими – женою дня, законной супругой, покорно сносящей измены мужа?! Неважно, ибо выбор не за тобой. Как заставить мир вращаться вокруг тебя?! Только играть по собственным правилам. Так решила Кьяра, единственная, кто бросил вызов давним традициям и Закону. И к демонам пророчество Оракула! К демонам, что тобой жаждет обладать великий маг! К демонам самого бога Подземного мира, с его интригами и планами! Путь к свободе невероятно тяжел и опасен, но Запретный плод сладок. Как же он сладок…

Глава 1. О том, какие мы бедные и несчастные, женщины

В полдень, уже с добычей, двумя подстреленными зайцами за плечом, я возвращалась домой, когда поняла что то‑то не так… Тишина! Опасность! Я её чую…

Расчехлив охотничий нож, я пригнулась и стала красться к поселению, огибая буреломы и осторожно двигаясь прогалинами. Чужие… Они уже здесь.

Живой лес опасливо прислушался, затаив дыхание, враждебны они или нет… И вдруг, притихший мир вновь взорвался звуками.

Гора с плеч! Пришлые – нам не враги. Я чувствовала, как мой лес, дикий, но прекраный зверь ворочался и сопел, смиряясь с их присутствием. И вот, он снова спокоен и умиротворён, а мои пальцы уже не сжимают костяную рукоять оружия.

Жители Приграничья, примыкавшего к южной границе Живого леса, всецело доверяли своему благодетелю. Без него не было бы ни моей деревни, ни еще десятка таких же поселений, живущих дарами леса. Мы заботились о нём, а он о нас.

По извилистой тропинке, весело насвистывая незамысловатый мотивчик, я бодро шла к родному дому, когда меня едва не сбил с ног Торак, соседский мальчишка.

– А тебя твоя мама искала! Кьяра, к нам прибыла Оракул! Представляешь, сама Оракул? И маги с ней! В Большом доме уже все собрались! – протараторив всё скороговоркой, сорванец помчался дальше, не иначе как подглядывать да подслушивать, ведь малышам в дом Совета путь был заказан.

– Эх – х, кончилась моя беззаботная жизнь, – вздохнула я, поднимаясь на крыльцо. – Ма – а-м, я – дома!

– Кьяра, Великая богиня, наконец‑то ты явилась! – услышала я в ответ родной материнский голос. Ободряюще, ничего не скажешь. – Оракул уже в Большом доме!

Подвязав тушки подстреленных зайцев под козырьком крыши, я вошла в избу, думая о том, как далека наша страна от совершенства! Даже здесь – на краю мира – моей судьбой управляют давно никому не нужные традиции.

Оракул?! И что?! Ладно, прорицательница! Хорошо, еще она – жрица самой богини Айоры! Ну, не сама же Милостивая, что за переполох?! И, вообще, Оракул здесь два года не появлялась, могла бы еще столько же не показываться. Мне от этого хуже уж точно не было бы!

– Прости неразумное моё дитя, о, двуликая! – мама, привычно опустившись на колени перед глинянной статуэткой, бормотала молитву. – Как не может существовать свет без тьмы, день без ночи, так и не существуют добро без зла, богатство без бедности, сила без слабости, и Айора Милостливая без Айоры Свирепой…

Двуликая богиня Айора… Именно она олицетворяла равновесие нашего мира, а Оракул, которым может быть лишь женщина, прошедшая священный обряд Очищения, – наместница богини, её глаза и уши. Прибывая в каждый город, в каждую деревню, она проводит ритуал – Испытание. Ну, да, тот самый, на который я и опаздывала.

– Кьяра, Великая богиня, ты вся вывозилась в крови и грязи! Быстро раздевайся и полезай в лохань! – голос матери прервал мои размышления. – И без возражений!

Вздохнув, я скинула поклажу и, пристроив лук и колчан со стрелами у стены, стала раздеваться. Тёплая вода приняла моё тело в свои нежные объятия.

– Вот – вот ритуал начнется, а ты ещё не готова, аведь я просила тебя не уходить в лес! – мать суетилась у очага, непрестанно что‑то помешивая в небольшом котелке, то и дело, добавляя в него какие‑то коренья и травы.

Ритуал… Хм… простая церемония получения татуировки на запястье, изображающей Луну или Солнце. Именно она навсегда определяла место женщины, достигнувшей брачного возраста, в этом до крайности мужском мире. ‘Кайрими’ – Луна, буквально с древнемарийского означает ‘ночная жена’, а ‘Найрими’ – Солнце, соответственно ‘дневная жена’. В чем разница, думаю не сложно догадаться.

Я прикрыла глаза, вспоминая, что же мама мне рассказывала о ритуале?! И рассказывала ли вообще?!

– Ма, а – а-а… ты помнишь своё Испытание?!

– Конечно, птеньчик, как сейчас! Я была такой молодой… – голос матери убаюкивал, расслабляя и затягивая в сон, – … на церемонии незамужние и не обещанные в жены девушки, наряженные, точно невесты, собираются в Большом доме. Туда же приходят их родители и… женихи. Я так боялась, а моё сердце чуть не выскочило из груди, когда…

В отличие от других, я не испытываю ни священного трепета, ни давящего на нервы страха. Да, мне семнадцать, и я несколько припозднилась, что уменьшало мои шансы на выгодную партию, в отличие от пятнадцатилетних дурёх, что жаждали принадлежать мужчинам, ну, и что?!

Честно говоря, мне было всё равно, какую татуировку я получу: если не в твоих силах изменить свою судьбу, какой смысл дергаться, словно кролик, попавший в силки? Когда всё будет определено, тогда и буду решать, как жить дальше.

– Ты спишь, доченька? – ладони матери коснулись моей головы.

Понятно, приготовила очередной отвар в надежде сделать мои черные, прямые как струна и жесткие как осот волосы мягкими и шелковистыми. Эх, мама – мама! Как же ты не поймешь, не нужна в Живом лесу ни красота, ни изящество. Кого этим удивлять да поражать, лесное зверье?! И зачем ты суетишься, втирая пряно пахнущее масло в мою с детства смуглую кожу?! Не станет лицо мое белее и румянее, хоть изведи ты все отвары и настойки. Наследие предков, вернее предка – отца, кожа которого напоминает кору дуба, да и сам он, как вековой дуб – сильный и несгибаемый, такого и топором не взять. А мои руки?! Оставь их, мам! Непокрытые мозолями пальцы легко рассечет тетива лука, к чему твои старания?!

Я лежала и неторопливо вела свой мысленный диалог с матерью, которая суетилась вокруг меня, то промывая мне волосы настойкой, то увлажняя маслами лицо, распаренное горячей водой. Почему мысленно?! Потому что, сколько разговоров не заводи, всё одно выйдет – обидится, подожмет губы, а глазами глянет так, что впору идти топиться в речке.

И не понять материнскому сердцу, что не стать её девочке краше, изящнее станом да прилежнее характером. Неоткуда взять ей кротости да миролюбивости. Стальными скобами скованно сердце её – душит праведный гнев на отца, да и на сам порядок, установленный в общине его железной рукой.

– Кьяра?! Поднимайся, доченька! Вот сейчас мы тебя вытрем и наденем красивый сарафан… – причитала мать, бегая вокруг с полотенцем. Раздражало ли меня это?! Поначалу – да, а теперь уж привыкла.

– Мамочка, не маленькая уже! Дай я сама оденусь! – сказала я, натягивая льняную рубаху, с кожаными нашивками, тянущимися от запястий до локтя и по вороту. – И не смотри на меня так! Не стану я рядиться в платье, пойду в привычном и удобном.

– Но как же так?! Ведь женихи же…

Источник

Глава 1. О том, какие мы бедные и несчастные, женщины

В полдень, уже с добычей, двумя подстреленными зайцами за плечом, я возвращалась домой, когда поняла что то‑то не так… Тишина! Опасность! Я её чую…

Расчехлив охотничий нож, я пригнулась и стала красться к поселению, огибая буреломы и осторожно двигаясь прогалинами. Чужие… Они уже здесь.

Живой лес опасливо прислушался, затаив дыхание, враждебны они или нет… И вдруг, притихший мир вновь взорвался звуками.

Гора с плеч! Пришлые – нам не враги. Я чувствовала, как мой лес, дикий, но прекраный зверь ворочался и сопел, смиряясь с их присутствием. И вот, он снова спокоен и умиротворён, а мои пальцы уже не сжимают костяную рукоять оружия.

Жители Приграничья, примыкавшего к южной границе Живого леса, всецело доверяли своему благодетелю. Без него не было бы ни моей деревни, ни еще десятка таких же поселений, живущих дарами леса. Мы заботились о нём, а он о нас.

По извилистой тропинке, весело насвистывая незамысловатый мотивчик, я бодро шла к родному дому, когда меня едва не сбил с ног Торак, соседский мальчишка.

– А тебя твоя мама искала! Кьяра, к нам прибыла Оракул! Представляешь, сама Оракул? И маги с ней! В Большом доме уже все собрались! – протараторив всё скороговоркой, сорванец помчался дальше, не иначе как подглядывать да подслушивать, ведь малышам в дом Совета путь был заказан.

– Эх – х, кончилась моя беззаботная жизнь, – вздохнула я, поднимаясь на крыльцо. – Ма – а-м, я – дома!

– Кьяра, Великая богиня, наконец‑то ты явилась! – услышала я в ответ родной материнский голос. Ободряюще, ничего не скажешь. – Оракул уже в Большом доме!

Подвязав тушки подстреленных зайцев под козырьком крыши, я вошла в избу, думая о том, как далека наша страна от совершенства! Даже здесь – на краю мира – моей судьбой управляют давно никому не нужные традиции.

Оракул?! И что?! Ладно, прорицательница! Хорошо, еще она – жрица самой богини Айоры! Ну, не сама же Милостивая, что за переполох?! И, вообще, Оракул здесь два года не появлялась, могла бы еще столько же не показываться. Мне от этого хуже уж точно не было бы!

– Прости неразумное моё дитя, о, двуликая! – мама, привычно опустившись на колени перед глинянной статуэткой, бормотала молитву. – Как не может существовать свет без тьмы, день без ночи, так и не существуют добро без зла, богатство без бедности, сила без слабости, и Айора Милостливая без Айоры Свирепой…

Двуликая богиня Айора… Именно она олицетворяла равновесие нашего мира, а Оракул, которым может быть лишь женщина, прошедшая священный обряд Очищения, – наместница богини, её глаза и уши. Прибывая в каждый город, в каждую деревню, она проводит ритуал – Испытание. Ну, да, тот самый, на который я и опаздывала.

– Кьяра, Великая богиня, ты вся вывозилась в крови и грязи! Быстро раздевайся и полезай в лохань! – голос матери прервал мои размышления. – И без возражений!

Вздохнув, я скинула поклажу и, пристроив лук и колчан со стрелами у стены, стала раздеваться. Тёплая вода приняла моё тело в свои нежные объятия.

– Вот – вот ритуал начнется, а ты ещё не готова, аведь я просила тебя не уходить в лес! – мать суетилась у очага, непрестанно что‑то помешивая в небольшом котелке, то и дело, добавляя в него какие‑то коренья и травы.

Ритуал… Хм… простая церемония получения татуировки на запястье, изображающей Луну или Солнце. Именно она навсегда определяла место женщины, достигнувшей брачного возраста, в этом до крайности мужском мире. ‘Кайрими’ – Луна, буквально с древнемарийского означает ‘ночная жена’, а ‘Найрими’ – Солнце, соответственно ‘дневная жена’. В чем разница, думаю не сложно догадаться.

Я прикрыла глаза, вспоминая, что же мама мне рассказывала о ритуале?! И рассказывала ли вообще?!

– Ма, а – а-а… ты помнишь своё Испытание?!

– Конечно, птеньчик, как сейчас! Я была такой молодой… – голос матери убаюкивал, расслабляя и затягивая в сон, – … на церемонии незамужние и не обещанные в жены девушки, наряженные, точно невесты, собираются в Большом доме. Туда же приходят их родители и… женихи. Я так боялась, а моё сердце чуть не выскочило из груди, когда…

В отличие от других, я не испытываю ни священного трепета, ни давящего на нервы страха. Да, мне семнадцать, и я несколько припозднилась, что уменьшало мои шансы на выгодную партию, в отличие от пятнадцатилетних дурёх, что жаждали принадлежать мужчинам, ну, и что?!

Честно говоря, мне было всё равно, какую татуировку я получу: если не в твоих силах изменить свою судьбу, какой смысл дергаться, словно кролик, попавший в силки? Когда всё будет определено, тогда и буду решать, как жить дальше.

– Ты спишь, доченька? – ладони матери коснулись моей головы.

Понятно, приготовила очередной отвар в надежде сделать мои черные, прямые как струна и жесткие как осот волосы мягкими и шелковистыми. Эх, мама – мама! Как же ты не поймешь, не нужна в Живом лесу ни красота, ни изящество. Кого этим удивлять да поражать, лесное зверье?! И зачем ты суетишься, втирая пряно пахнущее масло в мою с детства смуглую кожу?! Не станет лицо мое белее и румянее, хоть изведи ты все отвары и настойки. Наследие предков, вернее предка – отца, кожа которого напоминает кору дуба, да и сам он, как вековой дуб – сильный и несгибаемый, такого и топором не взять. А мои руки?! Оставь их, мам! Непокрытые мозолями пальцы легко рассечет тетива лука, к чему твои старания?!

Я лежала и неторопливо вела свой мысленный диалог с матерью, которая суетилась вокруг меня, то промывая мне волосы настойкой, то увлажняя маслами лицо, распаренное горячей водой. Почему мысленно?! Потому что, сколько разговоров не заводи, всё одно выйдет – обидится, подожмет губы, а глазами глянет так, что впору идти топиться в речке.

И не понять материнскому сердцу, что не стать её девочке краше, изящнее станом да прилежнее характером. Неоткуда взять ей кротости да миролюбивости. Стальными скобами скованно сердце её – душит праведный гнев на отца, да и на сам порядок, установленный в общине его железной рукой.

– Кьяра?! Поднимайся, доченька! Вот сейчас мы тебя вытрем и наденем красивый сарафан… – причитала мать, бегая вокруг с полотенцем. Раздражало ли меня это?! Поначалу – да, а теперь уж привыкла.

– Мамочка, не маленькая уже! Дай я сама оденусь! – сказала я, натягивая льняную рубаху, с кожаными нашивками, тянущимися от запястий до локтя и по вороту. – И не смотри на меня так! Не стану я рядиться в платье, пойду в привычном и удобном.

– Но как же так?! Ведь женихи же…

– Так, мать, какие женихи?! Ну, кто меня возьмет?! Чем ты его приманишь, всем этим?! – спросила я, обведя рукой весьма небогатое убранство нашей избы. – Двумя лавками, столом да пучками трав с кореньями!

Скажем прямо – жили мы с мамой бедно. Зато самостоятельно. Я охотилась в лесу, собирала дикий мед и воск, грибы да ягоды. Мать же ведала всё больше по травам лечебным да по кореньям и слыла в общине кем‑то вроде целительницы. Жар да хворь снять ей было легче легкого, а рану от острых звериных когтей или оружия, либо перелом какой, и вовсе залечивала буквально на глазах. И откуда только ей всё это было дано?!

Вот только разбогатеть нам не удавалось – матушке моей в общине не доверяли, приходили уже тогда, когда впору было в гроб класть. Да и платили не звонкой монетой, а так, чем придется. И вот спросите, почему?! Потому, что была она нездешней, а еще Кайрими, посмевшей уйти от своего Хозяина.

– Доченька, солнышко моё, ты о приданном не переживай! Я ходила к твоему отцу, и он обещал! – щебетала Сарина, так звали маму. Красивое имя, правда? Да и сама она была красива. – Поверь, он даст за тебя ничуть не меньше, чем за твою сводную сестру Тиану! Всё‑таки ты такая же его дочь…

– Мама! Хватит! – резко перебила я.

Что поделать, стоит только завести речь об отце и ярость тут же застилает мне глаза.

– Я прошу тебя, не ходи к нему больше, не унижайся! Да, я – его дочь, но… Тиана – его солнышко, его маленькая принцесса! Меня же он в лучшем случае не замечает, вот и хорошо! – вздернула я подбородок. – Мам, ты – умница, и я горжусь тем, что ты ушла от него, хоть тебе было и тяжело… Мам, ты чего?!

Ну, вот, опять её глаза на мокром месте. Я подошла и обняла эту хрупкую, с девичьей фигуркой женщину, еще раз поражаясь жестокости богини: за что моей тихой и ласковой маме досталась такая судьба, быть Кайрими?!

Да, в этом мире богиня Айора всё поделила надвое. Всё и всех… кроме мужчин. Мужчины – повелители и господа! Даже будь они последними бродягами, нищими и убогими, но всё ж выше женщин, рожденных прислуживать им и повиноваться.

Каждый мужчина имеет право наслаждаться жизнью с двумя женами, но только одна из них обладает всеми привилегиями законной супруги – Найрими. Лишь её дети наследуют имущество, учатся, представляют семью во время переговоров и прочее, прочее, прочее. Именно Найрими – признанная обществом и одобренная спутница мужа. Развестись с ней нельзя, как нельзя уйти и бросить, не ощутив при этом на себе недовольство общины, гнев её семьи, да и штрафа властей – тоже. И даже после смерти в Чертогах Сардоса – бога потустороннего мира, лишь Найрими присоединяется к супругу спустя годы или же ждет его там. Второй Найрими у мужчины никогда не будет. Это закон.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.

Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Источник