Разговорившиеся сосуды на выставке в эрмитаже

В 2007 году, когда была показана первая выставка из совместного проекта музеев России и Германии “Эпоха Меровингов – Европа без границ”, слова “Европа без границ” звучали многообещающе. В эпоху COVID-19 они похожи на горькую иронию. Как удалось, несмотря на закрытые границы, открыть выставку, на которую привезли раритеты из Государственных музеев Берлина?

Михаил Пиотровский: Вещи через границу по-прежнему ездят. Люди – нет. Поэтому экспонаты из Берлинских музеев приехали, их хранители наблюдали, как они разгружались, дистанционно – через камеры видеонаблюдения. Это свидетельствует об очень высоком уровне доверия Эрмитажу, поскольку мы вместе с музеями Берлина работаем очень давно. На открытии наши немецкие коллеги тоже присутствовали удаленно – вместе с нами по видеосвязи выставку открывал Герман Парцингер, который возглавляет Фонд Прусского культурного наследия.

Дистанционно приветствовали открытие выставки и Ольга Любимова, министр культуры России, и г-жа Мишель Мюнтеферинг, министр по вопросам международной культурной политики МИД ФРГ, и Михаил Швыдкой, специальный представитель президента России по международному культурному сотрудничеству, и Геза Андреас фон Гайр, посол Германии в России, и Сергей Нечаев, посол России в Германии.

Открытие выставки – в стиле “коронавирус”, но главное, что она открылась.

Это правда, что в Манеж Малого Эрмитажа, где расположилась выставка, будет бесплатный вход?

Михаил Пиотровский: Да. Нам бы очень хотелось, чтобы на нее смогли прийти не только археологи, историки, люди, которых интересуют древние культуры, но и школьники. Лучшего учебника классической археологии Европы представить нельзя.

Здесь есть потрясающей красоты и редкости вещи, как, например, бронзовая фигурка копьеметателя рубежа VI-V веков до н.э., найденная в Северной Италии, где-то в Умбрии. Копьеметатель, который выглядит словно предок скульптур Джакометти, прибыл из берлинского Музея преистории и древней истории. Или бронзовая пластина на пояс рубежа VI-V вв. до н.э., тоже приехавшая из музеев Берлина! Среди персонажей процессии, изображенной на ней, – человек в шапке с бычьими рогами, копьеносец и мужчина с топором, хищная птица с длинным изогнутым клювом и человек, простирающей руку к присевшему перед ним волку. Перед нами явно изображение какого-то ритуала.

Такие поясные пластины этой эпохи находили обычно в богатых захоронениях около нынешней Болоньи, в Тироле, Словении… А рядом на выставке – секира рубежа VII – начала VI в. до н.э.из нашего Исторического музея, найденная где-то на берегах Пинеги. Но, заметьте, ее тоже украшает голова хищной птицы, а сбоку – стилизованное изображение профиля головы волка с оскаленной пастью, острыми клыками. Тут же – гривны и серебряные сосуды скифов, коринфский шлем, украшения боевых колесниц кельтов, которые в середине V в. до н.э. хоронили своих воинов вместе с двухколесными колесницами и конской упряжью.

Каждый из археологических комплексов, будь то Гальштатский могильник, давший название древней культуре VIII-V веков до н.э. в Центральной Европе, которая выросла на торговле солью, или наши скифские курганы, или могильники VIII-VII веков до н.э. в Баксанском районе около села Заюково, где научные экспедиции работают с 2014 года, открывает огромный пласт культуры.

Каждый из этих комплексов может быть представлен на отдельной выставке. А здесь они все вместе – и вещи из кургана Солоха, и из Гальштатского могильника, с берегов Дуная и Пинеги… Увидеть их всех вместе – это редчайший шанс. Это все равно как с высоты птичьего полета увидеть всю Европу, но – три тысячи лет назад.

А каковы, кстати, границы Европы три тысячи лет назад? Что под ней подразумевается?

Михаил Пиотровский: Границы определяются находками археологов. Это вещи, найденные на территории нынешней Италии, Германии, Балканских стран, на Кавказе, Ставрополье и Урале… На западе – это находки древней иберийской и кельтоиберийской культур в Андалузии, а на востоке – это Урал, открытие древних захоронений финно-угорских культур.

Но это тогда была окраина античного мира? Что их могло объединять, если уж речь о Европе без границ?

Михаил Пиотровский: Да, с точки зрения древних греков и римлян, это была окраина. Но эпоха греческой колонизации уже шла вовсю. Была эпоха греко-персидских войн, походов Александра Македонского, война Рима и Карфагена… Это все, что проходят в школе.

Но это не значит, что за пределами этого мира ничего не происходило. Главное, что объединяло племена от Атлантики до Урала, – это то, что они в это время все учились работать с железом. Учились добывать руду, плавить железо, ковать его… Это стимулировало и развитие землепашества, и торговлю, и военные набеги, конечно. Мы напоминаем, что Европа в смысле культурном всегда была без границ. Ее жизнь пронизывали токи самых разных влияний, взаимодействий…

Кузнечное дело тогда было как нанотехнологии сегодня?

Михаил Пиотровский: Мне трудно сравнивать. Но все, что крестьяне использовали еще в XIX веке, от железного плуга до серпа и железного топора, было придумано в железный век три тысячи лет назад. Именно с этого времени активно развивается земледелие, появляются железные мечи, дротики, кинжалы… Строго говоря, наш сегодняшний мир без железа тоже не представим. Мы наследники железного века.

Трудности этого проекта связаны не только с проблемами пандемии, но и с перемещенными ценностями – археологическими экспонатами Берлинских музеев, которые были привезены в СССР после Второй мировой войны.

Михаил Пиотровский: Как вы знаете, в 1956-1958 годах в Берлин из СССР вернулось большинство музейных сокровищ. В 1963-м они стали основой Музея древнейшей и ранней истории в Восточном Берлине. Не были возвращены три “золотых ящика” с сокровищами Шлимана и некоторыми другими находками. К слову, первые совместные проекты музеев России и Германии начались, когда “Сокровища Трои из раскопок Генриха Шлимана” были показаны в ГМИИ им. А.С. Пушкина в 1996 году, а выставка “Шлиман – Петербург – Троя” была уже в Эрмитаже в 1998-м.

Более 1600 экспонатов из самых известных археологических комплексов Европы делают эту выставку уникальным событием 

Это сотрудничество, которое продолжают выставки проекта “Европа без границ” (нынешняя выставка “Железный век…” – уже третья в этой серии), трудно переоценить. Несмотря на политические разногласия, ученые получают возможность работать вместе, экспонаты из числа “перемещенных ценностей” участвуют в глобальных выставочных проектах, выпускаются каталоги совместных выставок. Для науки и культуры это чрезвычайно важно. В сущности, это тот мост между культурами и народами, который музеи, ученые должны сохранять, несмотря на политические сложности и спорные вопросы.

Я очень благодарен нашим немецким коллегам, что они смогли привезти уникальные экспонаты из музеев Берлина вопреки пандемии, закрытым границам и политической турбулентности. Более 1600 экспонатов, представляющих культуру железного века, из самых известных археологических комплексов Европы делают эту выставку уникальным событием.

В Берлине выставка будет показана?

Михаил Пиотровский: Мы обеспечиваем показ выставки онлайн. Издан основательный каталог на русском и немецком языках. Весной и летом планируется показ в Москве, в Историческом музее.

23 декабря 2019История, Искусство

Библиотека Ашшурбанипала, таблички с «Эпосом о Гильгамеше», письма разведчиков, гигантские статуи крылатых людей-быков. В Эрмитаже открылась первая в истории России выставка искусства Древней Ассирии из собрания Британского музея

Подготовила Екатерина Маркина

Ассирийский царь небезосновательно называл себя царем вселенной: в VII веке до нашей эры, когда империя достигла своего наивысшего расцвета, ее терри­тория простиралась от берегов Нила до Западного Ирана и от Персидского залива до Централь­ной Турции. В 612 году до нашей эры империя перестала существовать: о ней помнили только благодаря Библии и некоторым античным источникам. В 1842 году Поль-Эмиль Ботта, работавший французским консу­лом в иракском городе Мосул, обнаружил руины роскошного дворца Саргона II  (по-аккадски он назывался крепость Саргона). Вдохновившись этим открытием, британский археолог-энтузиаст Генри Остин Лейард спустя три года начал раскопки на городище Нимруд. В первый же день его взору предстали целых два дворца, принадлежавших Ашшурнацирапалу II и его сыну Салманасару III. Позже стало понятно, что Нимруд, который в древности назывался Кальху, и библейский Калах — один и тот же город. В 1847 году Лейард нашел Ниневию и руины дворца Синаххериба, огромной резиденции, которую сам царь назвал «дворцом, которому нет равных».

Настенные рельефы необыкновенно искусной работы, гигантские скульптуры крылатых быков-андрокефалов и сфинксов, резные миниатюры из слоновой кости, изделия из бронзы, обнаруженные Ботта и Лейардом, произвели в Европе сенсацию. С 1881 года раскопки стал финансировать Британский музей — с тех пор он владеет крупнейшей в мире коллекцией предметов месопотамского искусства и клинописных текстов. На выставку в Эрмитаж приехали рельефы из дворцов шести ассирийских царей, предметы из слоновой кости и бронзы, редчайшие фрагменты стенных росписей и глиняные таблички из библиотеки Ашшурбанипала — первой в мире библиотеки, в которой было собрано огромное количество литературных и научных текстов на шумерском и аккадском языках.

Первая в мире библиотека

Более 30 тысяч табличек и их фрагментов обнаружил ассистент Лейарда Ормузд Рассам во время раскопок Ниневии. Многие из них были подписаны: «(Имущество) дворца Ашшурбанипала, царя вселенной, царя Ассирии». Коллекцию текстов, найденных с 1850 по 1930 год, стали называть библиотекой Ашшурбанипала, а его самого — царем-библиотекарем. В клино­писных надписях на табличках Ашшурбанипал отмечает, что в совершенстве изучил писцовое искусство, овладел аккадским и к тому моменту уже мертвым шумерским языком, а также математикой, астрономией и искусством предска­заний. Это единствен­ный ассирийский царь, изображенный на рельефах со стилосом — инструментом для письма — за поясом: это означает, что сам Ашшурбанипал придавал большое значение своей образованности. По текстам из библиотеки востоковеды стали учить аккадский язык. Они до сих пор считаются главным источником знаний о месопо­там­ской литературной и научной традиции.

Самый древний эпос

Шестая таблица «Эпоса о Гильгамеше». VII век до нашей эрыThe British Museum

На выставке, в центре экспозиции, посвященной библиотеке, можно увидеть шестую таблицу «Эпоса о Гильгамеше» — самого древнего эпоса из известных нам сегодня. В ней идет речь о том, как Гильгамеш отверг любовь богини Иштар, а она в отместку попросила своего отца наслать на землю чудовище — ужасного небесного быка, которого Гильгамеш, впрочем, смог одолеть в поединке.

Предсказания оракулов

Глиняная табличка из библиотеки Ашшурбанипала с вопросом Асархаддона к оракулу, назначить ли сына Сина-надин-апли наследным принцем. VII век до нашей эры The British Museum

Среди научных текстов — множество предсказаний оракулов, основанных на интерпретации различных событий и явлений, позволяющих понять волю божеств. В Месопотамии практиковалось множество гадательных техник: предсказания по полету птиц, по очертаниям масляного пятна на воде, по дыму от воскурений и так далее. Самой популярной была экстиспиция — гадание по внутренним органам жертвенного животного. Принимая важное решение, ассирийский царь обязательно запрашивал предсказание, чтобы понять, как боги относятся к его плану. 

Письма разведчиков

Письмо Габбу-ана-Ашшура к его царю Саргону с отчетом о наблюдении за царем Урарту. VIII век до нашей эрыThe British Museum

Ассирия вела активную внешнюю политику и внимательно следила за тем, что происходит у соседей. Со всех концов страны стекались донесения, адресо­ванные наследному принцу, главе службы разведки. Таким образом преемник получал опыт, необходимый для управления государством. В одном из писем говорится о перемещениях царя страны Урарту, давнего врага Ассирии, о рас­крытии заговора против царя и расправе над его участниками.

Царские дворцы: рельефы и статуи

Дворцы ассирийских царей в Кальху, Дур-Шаррукине и Ниневии по своей культурной значимости не уступают египетским пирамидам. Это были грандиозные, монументальные сооружения со сложной планировкой. Бес­конечные анфилады комнат обрамляли серию открытых дворов. В каждом дворце внутрен­ние помещения располагались по-разному, но в центре всегда был главный внутренний двор, соединенный с залом для аудиенций и тронным залом. Официальные помещения изнутри были украшены каменными релье­фами (ортостатами) и настенными росписями. В дверных проемах стояли гигантские скульптуры крылатых человекобыков и сфинксов. В своей книге о раскопках в Ниневии Лейард писал о трех километрах барельефов и двадцати семи дверных проемах, обрамленных колоссаль­ными быками и сфинксами, — все это ему посчастливилось найти.

Рельефы и скульптуры, как правило, делали из серо-белого гипса: его добы­вали в каменоломнях, находившихся на некотором расстоянии от столиц. Процесс изготовления и транспортировки статуи крылатого быка в деталях изображен на серии плит из ниневийского дворца Синаххериба — ее везли на полозьях по деревянным рельсам. Царь лично следил за строительством и украшением дворцов. Из переписки между Саргоном II и начальником стройки в Дур-Шаррукине мы знаем, как трудно было доставить скульптуры, весившие 40–50 тонн, к месту их установки: корабль, на который погрузили статуи, затонул — пришлось поднимать их со дна.

Известно, что в древности рельефы раскрашивали с помощью растительных и минеральных пигментов, однако мы не знаем, насколько широко была распространена эта практика. Скорее всего, цветом выделялись ключевые фигуры и некоторые детали. Анализ сохранившихся пигментов говорит о том, что самыми популярными цветами были черный, красный и желтый. А вот синий, или египетская лазурь, засвидетельствован только в Дур-Шаррукине.

Фрагменты мебели и лошадиной сбруи

Месопотамский климат не способствовал сохранности деревянных предметов, а драгоценная утварь исчезла еще в древности, когда мидийские и вавилонские воины разграбили ассирийские дворцы. От деревянной мебели и кожаной конской сбруи сохранились лишь резные накладки, сделанные из бивней слона и зубов гиппопотама. Такие накладки, или плакетки, изготавливались как в самой Ассирии, так и в Финикии и Сирии. Происхождение изделия легко определить по стилю резьбы и изображенным сюжетам. Ассирийские плакетки повторяют изображения, известные по дворцовым рельефам. На финикийских изображены египетские символы — лотос, скарабей, сфинксы. Сирийские — самые грубые. Благодаря детализированным изображениям на ассирийских плакетках мы можем увидеть, как выглядела мебель и упряжь, к которым они крепились.