Сосуд в виде головы быка кносс

Инв. II 1б 1113

Апулия, Южная Италия. Последняя четверть IV в. до н.э.

Глина, черный лак, желтовато-белая краска

В. 21,5; Ø венчика 10

Показать сохранность, происхождение, литературу

Сохранность:

мелкие сбои и потертости

Происхождение:

до 1834 – коллекция Пиццати; 1834-1929 – Государственный Эрмитаж; до 1932 -Государственный музей керамики «Кусково»; с 1932 – ГМИИ

Литература:

Stephani, 1869. Vol. I. P. 200, no. 418; Trendall, Cambitoglou, 1982. Vol. II. P. 852, no. 520; Античная расписная керамика, 1985. № 66 (128-129); Лосева, Сидорова, 1988. С. 209, рис. 197-199; CVA Pushkin Museum 2, 1997. Pl. 30, 1-2

Гончары Апулии любили необычные формы ваз, нередко сложные, дополненные рельефными или скульптурными деталями. Примером тому могут служить ритоны – сосуды, своими очертаниями напоминающие рог животного. Особую популярность они приобретают в последней трети IV в. до н.э. Нижняя часть апулийского ритона обычно оттиснута в специальной форме в виде головы какого-либо животного – оленя, быка, лошади, собаки, реже – волка, лисицы, пантеры; встречаются также изображения грифона. Роспись сосредоточена на верхней цилиндрической или чашеобразной части сосуда. Как правило, это фигура Эрота, Ники или женская голова – мотивы, типичные для декора небольших апулийских ваз второй половины IV в. до н.э.

Московский ритон выполнен в виде головы быка. Последняя сплошь покрыта черным лаком, шерсть на лбу тщательно проработана насечками, глаза раскрашены. Верхняя часть сосуда имеет удлиненную форму и расписана. Изображен Эрот с гроздью винограда и веткой растения в руках. С обеих сторон фигуру обрамляют большие пальметты с усиками и отдельными лепестками. Основной рисунок исполнен черным лаком линиями разной плотности и длины, а многочисленные детали росписи – украшения Эрота, перья его крыльев, ягоды винограда – выделены желтовато-белой краской. Подобное сочетание белой краски и жидкого лака коричневато-желтых оттенков с блестящим черным лаком фона и красноватым тоном глины делает ритон и подобные ему сосуды особенно яркими и нарядными.

Роспись московского ритона исполнена одним из безымянных вазописцев, работавших бок о бок с двумя ведущими апулийскими художниками третьей четверти IV в. до н.э. – мастером Патеры и мастером Ганимеда. Оба они расписывали монументальные вазы, преимущественно волютные кратеры и амфоры с изображениями надгробия – стелы или эдикулы, окруженной пришедшими на могилу, или сценами из мифов1. Им помогали многочисленные мастера и подмастерья, которые также расписывали небольшие сосуды – ойнохои, канфары, ритоны, изготавливавшиеся в большом числе.

Выбор апулийскими мастерами фигуры Эрота или женской головы для расписной части ритона, равно как и головы или полуфигуры животного для нижней, рельефной, был самым непосредственным образом связан с назначением сосуда. Уже в ранний период своего существования (с III тыс. до н.э.) бронзовые, серебряные или золотые ритоны используются в различных культовых церемониях. В классическую эпоху (V-IV вв. до н.э.) ритон ассоциируется с Дионисом, занимает важное место в ритуалах почитания героев, а затем и умерших2. Не случайно большинство сосудов этого типа, как в Аттике, так и в Южной Италии, найдено в погребениях.

О.В. Тугушева

________________

1 Trendall, 1982. Ch. 26.

2 См.: Hoffmann, 1989. P. 131-130.

Источник

Среди фресок Кносского дворца, как и во всем искусстве Крита, очень значительное место занимает изображение быка, игравшего, видимо, чрезвычайно важную роль в хозяйственной жизни и в религиозных и мифологических представлениях критян. В религиях древних народов всего Средиземноморья бык занимал важное место. Понимание этого образа изменялось от древних и примитивных тотемистических представлений до олицетворения в нем животворящей силы природы. Однако нигде быку не придавалось такое большое значение, как на Крите.

Бычьи рога – рога посвящения

В Кноссе найдены замечательные фрески с акробатами – юношами и девушками, прыгающими через стремительно бегущего быка. Они все одеты одинаково – с повязкой на бедрах, талии стянуты металлическими поясами. Их движения свободны и ловки. Подчеркнуты ширина груди, тонкость талии, гибкость и мускулистость рук и ног. По-видимому, эти особенности считались признаками красоты. Возможно, что такие опасные упражнения с разъяренным быком имели не только зрелищный, но и священный смысл. Среди критских фресок только эти динамические акробатические сцены обладают такой же жизненной правдивостью, как и фрески, изображающие природу, хотя черты условности выступают и в них достаточно ясно («летящий галоп» быка и т. п.).

– ‘Всеобщая история искусств. Том 1’ \Ред. Р.Б.Климов – Москва: Государственное издательство ‘Искусство’, 1956 – с.920

Сосуд в виде бычьей головы. Кносский дворец. Середина XVI в. до н. э.

…мы находим в минойском пантеоне и божество, воплощающее в себе разрушительные силы природы – грозную стихию землетрясения, мощь бушующего моря. Эти наводящие ужас явления воплощались в сознании минойцев в образе могучего и свирепого бога-быка. На некоторых минойских печатях божественный бык изображен в виде фантастического существа – человека с бычьей головой, что сразу же напоминает нам позднейший греческий миф о Минотавре. Чтобы умиротворить грозное божество и успокоить таким образом разгневанную стихию, ему приносились обильные жертвы, в том числе, по-видимому, и человеческие (отголосок этого варварского обряда сохранился в мифе о Минотавре).

Лабрис

Религия играла огромную роль в жизни минойского общества, накладывая свой отпечаток абсолютно на все сферы его духовной и практической деятельности. При раскопках кносского дворца было найдено огромное количество всякого рода культовой утвари, в том числе статуэтки великой богини, священные символы вроде бычьих рогов или двойного топора – лабриса, алтари и столы для жертвоприношений, разнообразные сосуды для возлияний и др. Многие помещения дворца использовались как святилища – для религиозных обрядов и церемоний. Среди них крипты – тайники, в которых устраивались жертвоприношения подземным богам, бассейны для ритуальных омовений, небольшие домашние часовни и т.п. Сама архитектура дворца, живопись, украшающая его стены, другие произведения искусства были насквозь пронизаны сложной религиозной символикой. Это был дворец-храм, где все обитатели, включая самого царя, его семью, окружающих их придворных «дам» и «кавалеров», выполняли различные жреческие обязанности, участвуя в обрядах, изображения которых мы видим на дворцовых фресках.

Андреев Ю. В. Крито-микенский мир // История Древнего мира. Ранняя древность. М., 1983.

Источник

Кубок с изображением быка из гробницы в Вафио, Лакония. I половина XV века до н. э. Золото. 6,5×12

Парные золотые кубки (чаши) для питья, пополнившие коллекцию Музея, были найдены в ходе раскопок гробниц в городе Вафио (область Лакония). Их относят к минойской культуре. Эти сосуды, возможно, созданные критскими мастерами – шедевры крито-микенского искусства обработки металла, – имеют плоское основание, одну ручку и скульптурные изображения сцен ловли быка на стенках. Рельеф покрывает всю поверхность кубков, на одном из них (как здесь) представлено атакующее охотников животное, в то время как другое попалось в сети.

Поражает натуралистичная трактовка фигур быков и людей древним мастером, которому удалось развернуть прекрасную динамичную композицию на всей окружности стенок кубка, передать движение разъяренного животного, игру мощных мускулов его огромного тела, по сравнению с которым падающий охотник кажется игрушечным.

Ритон в форме головы льва. XVI век до н. э. Микенская цивилизация. Золото

В XVI-XII веках до н. э. культурным центром эгейского мира стал город Микены (расположенный в материковой Греции), поэтому соответствующая эпоха получила название микенская цивилизация.

Ритоны всегда изготовлялись в виде звериных голов (быка, льва, барана) и могли применяться не только в обрядовых действах, но и просто для питья. Ритуальные сосуды часто являлись подношением умершему царю, отправляющемуся в последний путь. Золотой ритон в форме львиной головы был найден в ходе раскопок могил в Микенах. Данный сосуд использовался в ритуальных целях и, очевидно, обладал символической значимостью для жителей Греции той эпохи. Поражает натуралистичный подход древнего мастера к изображению животного.

Маска Агамемнона. Около 1550 до н. э. Золото. 26,5×26

Золотая погребальная маска была найдена в захоронении в Микенах археологом Генрихом Шлиманом и определена им как посмертный портрет легендарного микенского царя Агамемнона, участвовавшего в Троянской войне, описанной в «Илиаде» Гомера. Властитель пал от руки своей собственной жены уже после ее окончания в XIII-XII веках до н. э., а маска относится к более давнему времени, поэтому закрепившееся название, данное ученым, не соответствует истине. Немецкий археолог действительно открыл миру несметные богатства гробниц микенских царей, однако они не были сокровищами Агамемнона, а принадлежали другим властителям, являясь свидетелями более ранней эпохи. Золотая «Маска Агамемнона» пронесла через века черты правителя, чье имя не сохранила история.

Микенская погребальная маска. XVI век до н. э. Золото

Вышеописанная «Маска Агамемнона» не была единственным атрибутом погребального культа, найденным в древних Микенах. В ходе раскопок помимо золотых украшений и кубков было обнаружено несколько подобных масок. Они отличались «портретными чертами» усопших, то есть древние мастера пытались уловить их индивидуальность. Это плоские чеканные «слепки», в которых височные области располагаются на одной плоскости с лицом, за счет чего не передается реальный объем. Погребальные золотые маски известны на территории именно микенской цивилизации, не имея аналогов в кикладской и минойской (критской) культурах.

Диадема из царской гробницы в Микенах. Около 1500 до н. э. Золото

Значительную часть найденных сокровищ в микенских гробницах составляют женские украшения, в том числе диадемы – пластины из золота, украшавшие лоб древнегреческих аристократок и в сочетании с серьгами, бусами и другими драгоценностями окружавшие своих обладательниц золотым сиянием.

Изделие декорировано изысканным чеканным узором с повторяющимся растительным мотивом и тонкими подвесками. Изображения цветов, густо покрывающие поверхность диадемы, создают прихотливый эффект, отражая многочисленными гранями падающий на них свет.

Перстень-печатка из Тиринфа. XV век до н. э. Золото

Этот замечательный образец ювелирного искусства микенской эпохи является самым крупным известным перстнем-печаткой. На его овальной поверхности, подобно фризу, разворачивается ритуальная сцена – процессия подношения даров женскому божеству. Богиня располагается на троне в левой части композиции, удобно устроив ноги на специальном табурете и подняв в правой руке сосуд конической формы, принимая почести. За ее спиной сидит орел. Участники действа, несущие емкости для возлияния, – не простые смертные: это некие мифические зооморфные существа со львиными головами. Мерный ритм композиции подчеркивается вертикалями ростков оливковых деревьев, нанесенных мастером на поверхность перстня между фигурами дарителей.

Источник