Стих о глиняном сосуде
Ãëèíÿíûå ñîñóäû: – Èåðåìèÿ 18:1-6.
«Ñëîâî, êîòîðîå áûëî ê Èåðåìèè îò Ãîñïîäà: “Âñòàíü è ñîéäè â äîì ãîðøå÷íèêà è òàì ß âîçâåùó òåáå ñëîâà Ìîè”. È ñîøåë ÿ â äîì ãîðøå÷íèêà, è âîò, îí ðàáîòàë ñâîþ
ðàáîòó íà êðóæàëå. È ñîñóä, êîòîðûé ãîðøå÷íèê äåëàë èç ãëèíû, â ðóêå åãî; è îí ñíîâà ñäåëàë èç íåãî äðóãîé ñîñóä, êàêîé ãîðøå÷íèêó âçäóìàëîñü ñäåëàòü. È áûëî Ñëîâî Ãîñïîäíå êî ìíå: “Íå ìîãó ëè ß ïîñòóïèòü ñ âàìè, äîì Èçðàèëåâ, ïîäîáíî ãîðøå÷íèêó ñåìó? – ãîâîðèò Ãîñïîäü. Âîò, ÷òî ãëèíà â ðóêå ãîðøå÷íèêà, òî âû â Ìîåé ðóêå, äîì Èçðàèëåâ»
Áîã ãîâîðèò Ñâîåìó íàðîäó î òîì, ÷òî Îí õî÷åò âèäåòü åãî ïîäîáíûì ñûðîé, ìÿãêîé è ïîäàòëèâîé ãëèíå. È, êàê ãîðøå÷íèê èçãîòàâëèâàåò èç ãëèíû ñâîè ñîñóäû, òàêèå, êàêèå îí õî÷åò, òàê æå è Ãîñïîäü âîëåí ïîñòóïàòü ñî Ñâîèì íàðîäîì, êàê ãîðøå÷íèê ñî ñâîåé ãëèíîé, äî òåõ ïîð, ïîêà ôîðìà ñîñóäà íå ñòàíåò ñîâåðøåííîé, ïîêà Áîã íå äîáüåòñÿ íóæíîãî Åìó ðåçóëüòàòà â îòíîøåíèè Ñâîåãî íàðîäà.
Îäíàêî, åñëè ó ãëèíÿíîãî ñîñóäà ìîæíî íå ñïðàøèâàòü æåëàíèÿ ìåíÿòüñÿ, òî, ÷òî êàñàåòñÿ íàðîäà, èëè îòäåëüíîãî ÷åëîâåêà, òî èçìåíèòü èõ íåâîçìîæíî áåç èõ æåëàíèÿ ìåíÿòüñÿ. Ïîýòîìó â íàðîäå Íîâîãî Çàâåòà Áîã ïðîèçâîäèò Äóõîì Ñâîèì, æèâóùèì â íàñ, õîòåíèå è äåéñòâèå ïî Ñâîåìó áëàãîâîëåíèþ, âêëàäûâàÿ â íàñ ýòî
æåëàíèå ìåíÿòüñÿ â îáðàç Èèñóñà Õðèñòà Ñûíà Áîæèÿ.
Äàæå ñàì Ãîñïîäü Áîã, äëÿ êîòîðîãî íè÷åãî íåâîçìîæíîãî íåò, íå ñòàíåò ïðèëàãàòü óñèëèè èçìåíèòü òåáÿ, Åñëè óâèäèò òâîå ñîïðîòèâëåíèå ïåðåìåíàì. Îí íå ñòàíåò íàñèëîâàòü ëè÷íîñòü ÷åëîâåêà, êîòîðîãî îí ñîòâîðèë ïî Ñâîåìó Îáðàçó è ïîäîáèþ, íî ñîçäàñò òåáå òàêèå óñëîâèÿ, ïðè êîòîðûõ òû áåç ïåðåìåí, ïðîñòî ñóùåñòâîâàòü íå ñìîæåøü, ïîòîìó ÷òî íàïèñàíî: Ðèì 8 : 29 «Èáî, êîãî Îí ïðåäóçíàë, òåì è ïðåäîïðåäåëèë (áûòü) ïîäîáíûìè îáðàçó Ñûíà Ñâîåãî, äàáû Îí áûë ïåðâîðîäíûì ìåæäó ìíîãèìè áðàòüÿìè».
Ýòî ïðîèçîéäåò ñ òîáîé îáÿçàòåëüíî, ðàíüøå èëè ïîçäíåå, åñëè òû äåéñòâèòåëüíî âîçðîæäåííûé âåðóþùèé, òîò, êåì òû ñåáÿ ñ÷èòàåøü. Íî ñîïðîòèâëåíèå Âîëå Áîæèåé ìîæåò ñòàòü ïðè÷èíîé ìíîãèõ ñêîðáåé è ñòðàäàíèé – êàê äóøåâíûõ – òàê è ôèçè÷åñêèõ. Íåïîñëóøàíèå Âîëå Áîæèåé è íåñïîñîáíîñòü îñîçíàâàòü ñâîþ âèíó ïåðåä Íèì, âëåêóò òðàãè÷åñêèå ïîñëåäñòâèÿ, êàê â æèçíè íàðîäà, òàê è â æèçíè îòäåëüíîãî ÷åëîâåêà. Ýòî ìîæíî íàáëþäàòü íà ïðèìåðàõ Áèáëåéñêîé èñòîðèè.
×òî áû ïðîäîëæèòü ðàçìûøëÿòü íà ýòó òåìó äàëüøå ïðî÷èòàåì Èåðåìèÿ 19:1, 2, 10, 11, 12: «Òàê ñêàçàë Ãîñïîäü: ïîéäè è êóïè ãëèíÿíûé êóâøèí ó ãîðøå÷íèêà è âîçüìè ñ ñîáîé ñòàðåéøèõ èç íàðîäà è èç ñòàðåéøèí ñâÿùåííè÷åñêèõ, è âûéäè â äîëèíó ñûíîâåé Åííîìîâûõ, êîòîðàÿ ó âîðîò Õàðøè, è ïðîâîçãëàñè òàì ñëîâà, êîòîðûå ñêàæó òåáå, è ðàçáåé êóâøèí ïðåä ãëàçàìè òåõ ìóæåé, êîòîðûå ïðèäóò ñ òîáîé, è ñêàæè èì: òàê ãîâîðèò Ãîñïîäü Ñàâàîô: òàê ñîêðóøó ß íàðîä ñåé è ãîðîä ñåé, êàê ñîêðóøåí ãîðøå÷íèêîâ ñîñóä, êîòîðûé óæå íå ìîæåò áûòü âîññòàíîâëåí è áóäóò õîðîíèòü èõ â Òîôåòå, íî è áóäóò õîðîíèòü èõ â Òîôåòå, ïî íåäîñòàòêó ìåñòà äëÿ ïîãðåáåíèÿ».
Èòàê, ìû óçíàëè, ÷òî çäåñü ðå÷ü èäåò íè î ñûðîé ãëèíå, à î ãîòîâîì îáîææåííîì è ðàñïèñàííîì ãëèíÿíîì ñîñóäå (êóâøèíå), êîòîðûé åñòü ïðîîáðàç íàðîäà Áîæüåãî, ñäåëàííûé èñêóñíîé ðóêîé ãîðøå÷íèêà Ãîñïîäà Áîãà Èçðàèëåâà, äîâåäåííûé äî ñîâåðøåíñòâà, íî âîçãîðäèâøèéñÿ ñâîåé êðàñîòîé è âåëè÷èåì, îòâåðãíóâ äàæå ñâîåãî ñîçäàòåëÿ. Òàêîé êóâøèí, åñëè ðàçáèòü, òî îí óæå íå ïîäëåæèò âîññòàíîâëåíèþ, ïîòîìó ÷òî îí áûë ïîäâåðãíóò îáæèãó è åãî óæå íåëüçÿ ðàçìî÷èòü è ñäåëàòü èç íåãî íîâûé êóâøèí, òåì áîëåå, ÷òî êðóãîì äîñòàòî÷íî ãëèíû, ìàòåðèàëà åùå íåâîñòðåáîâàííîãî Ãîñïîäîì.
Ïîðàçìûøëÿåì íåìíîãî î Òîôåòå, ÷òî ýòî òàêîå? ×òîáû áûòü â êóðñå. Òîôåò, ýòî ìåñòî â äîëèíå ñûíîâåé Åííîìîâûõ, î êîòîðîì èäåò ðå÷ü èäåò â ýòîé ãëàâå.- Ìåñòî, ãäå íàðîä Áîæèé, îòâåðãíóâ Ñâîåãî Áîãà, ïîêëîíÿëñÿ áîãó îãíÿ «Ìîëîõó» è ïðèíîñèë åìó â æåðòâó ñâîèõ äåòåé. «Ìîëîõ» ïðåäñòàâëÿåò ñîáîé èñòóêàíà ñ áîëüøîé áû÷üåé ãîëîâîé è ñ ÷åëîâå÷åñêèìè ïðîòÿíóòûìè âïåðåä ðóêàìè. Îí íàãðåâàëñÿ èçíóòðè äî âûñîêîé òåìïåðàòóðû, à ïîòîì â åãî ðóêè áðîñàëè äåòåé, ãäå îíè è ñãîðàëè.
Áëàãî÷åñòèâûé öàðü Èîñèÿ, âî âðåìÿ ñâîåãî öàðñòâîâàíèÿ, óíè÷òîæèë ýòè ìåðçîñòè è îñêâåðíèë ýòî ìåñòî – êàêèì îáðàçîì îí îñêâåðíèë åãî, Áèáëèÿ íå óòî÷íÿåò, íî ýòî íå èìååò äëÿ íàñ îñîáîãî çíà÷åíèÿ, âàæíî, ÷òî ñ òåõ ïîð Åâðåè ñòàëè îòíîñèòüñÿ ñ ïðåíåáðåæåíèåì è îòâðàùåíèåì ê ýòîìó ìåñòó. Ïîòîì îíî ñòàëî ñâàëêîé äëÿ ãîðîäñêèõ íå÷èñòîò è òàì ïîñòîÿííî ïîääåðæèâàëñÿ îãîíü.
Ýòà äîëèíà ïîëó÷èëà íàçâàíèå «Îãíåííàÿ Ãèåíà». Îíà ñòàëà ñèìâîëîì âå÷íîé ìóêè è âå÷íîãî îñóæäåíèÿ.  òàêîì çíà÷åíèè ýòî íàçâàíèå óïîòðåáëÿåòñÿ è â Íîâîì Çàâåòå: íàïðèìåð: Ìàò 10:28 «Íå áîéòåñü óáèâàþùèõ òåëî; à áîéòåñü áîëåå Òîãî, Êòî ìîæåò è äóøó è òåëî ïîãóáèòü â Ãååíå» – Èòàê, êîãî ìû äîëæíû áîÿòüñÿ áîëåå âñåãî? Êîíå÷íî æå Ãîñïîäà Áîãà! Òîëüêî â Åãî âëàñòè ñïàñòè íàñ èëè ïîãóáèòü â Ãååíå Îãíåííîé.
Íî 1 Òèì 2:4 íàïèñàíî, ÷òî Áîã õî÷åò ÷òîáû âñå ëþäè ñïàñëèñü è äîñòèãëè ïîçíàíèÿ Èñòèíû è ìû äîëæíû ìîëèòüñÿ íè òîëüêî î ñïàñåíèè ëþäåé, íî è î òîì, ÷òîáû îíè äîñòèãëè ïîçíàíèÿ èñòèíû, ïîòîìó, ÷òî òîëüêî ÷åðåç ïîçíàíèå Èñòèíû ìû îáðåòàåì ñïàñåíèå. Áåç ïîçíàíèÿ Èñòèíû Èçðàèëüñêèé íàðîä óòðàòèë ñâîå ïðèâèëåãèðîâàííîå ïîëîæåíèå ñðåäè äðóãèõ íàðîäîâ, ïîòîìó, ÷òî íå ñëóøàë ñâîèõ ïðîðîêîâ è ïîñòóïàë ïî ñóåòíîñòè óìà, êàê íàðîäû íå çíàþùèå Áîãà.
Ïîýòîìó Áîã ñêàçàë: Èåð 19:11 «Òàê ñîêðóøó ß íàðîä ñåé è ãîðîä ñåé, êàê ñîêðóøåí ãîðøå÷íèêîâ ñîñóä, êîòîðûé óæå íå ìîæåò áûòü âîññòàíîâëåí». Ìíîãèå, ñðàâíèâàÿ ñåáÿ ñ ãîðøå÷íèêîâûì ñîñóäîì, ïîäóìàþò, ÷òî ëó÷øå âñåãî îñòàâàòüñÿ íå îáîææåííûì ãëèíÿíûì ñîñóäîì, êîòîðûé ïðè íåîáõîäèìîñòè ìîæíî ðàçìî÷èòü, ðàçìÿòü è ñäåëàòü òàêîé ñîñóä, êàêîé íóæåí. Âñÿêèå èñïûòàíèÿ ñîïðÿæåíû ñ íåêîòîðûìè íåóäîáñòâàìè, ñ äóøåâíîé è ôèçè÷åñêîé áîëüþ, îäíàêî òó áîëü, êîòîðóþ ÷åëîâåê èñïûòûâàåò â ìèðå,åäâà ëè ìîæíî ñðàâíèòü ñ òåìè èñïûòàíèÿìè, ÷åðåç êîòîðûå ïðîâîäèò Ñâîèõ äåòåé Áîã Îòåö.
Íàïèñàíî 1 Êîð 10-13: «Âàñ ïîñòèãëî èñêóøåíèå íå èíîå, êàê ÷åëîâå÷åñêîå; è âåðåí Áîã, êîòîðûé íå ïîïóñòèò âàì áûòü èñêóøåííûìè ñâåðõ ñèë, íî ïðè èñêóøåíèè äàñò è îáëåã÷åíèå, òàê ÷òîáû âû ìîãëè ïåðåíåñòè».Íî êíÿçü ýòîãî ìèðà – ñàòàíà, îí ïðèõîäèò òîëüêî äëÿ òîãî, ÷òîáû óêðàñòü, óáèòü è ïîãóáèòü, îò íåãî íåëüçÿ æäàòü ïîùàäû. À íàø Ãîñïîäü Îí ×åëîâåêîëþáèâûé è Ìèëîñåðäíûé ïðèøåë, ÷òîáû ñïàñòè Ñâîèõ èçáðàííûõ è äàòü èì æèçíü è æèçíü ñ èçáûòêîì. Íî Îí èñïûòûâàåò Ñâîé íàðîä, êàê ãîí÷àð èñïûòûâàåò è çàêàëÿåò îãíåì ñâîè ñîñóäû.
Òåì áîëåå, âîçìîæíî ëè èñïîëüçîâàòü ñîñóä, êîòîðûé íå ïðîøåë îáæèãà? Òàêîé ñîñóä ðàçìîêíåò, åäâà â íåãî ïîïàäåò æèäêîñòü. Íóæíû ëè Áîãó èëè êîìó-ëèáî äðóãîìó òàêèå ñîñóäû? Êîíå÷íî æå íåò! Ðàçâå ÷òî ðàçðèñîâàòü åãî è ëþáîâàòüñÿ êàê ïðîèçâåäåíèåì èñêóññòâà. Íî Áîãó íóæíû ñîñóäû áëàãîïîòðåáíûå, ãîäíûå íà âñÿêîå äîáðîå äåëî äëÿ ñëàâû Ñâîåé.
Àïîñòîë Ïàâåë ïèøåò 1 Òèì 2:20-21: «À â áîëüøîì äîìå åñòü ñîñóäû íå òîëüêî çîëîòûå è ñåðåáðÿíûå, íî è äåðåâÿííûå è ãëèíÿíûå; è îäíè â ïî÷åòíîì, à äðóãèå â íèçêîì óïîòðåáëåíèè. Èòàê, êòî áóäåò ÷èñò îò ñåãî, òîò áóäåò ñîñóäîì â ÷åñòè, îñâÿùåííûì è áëàãîïîòðåáíûì Âëàäûêå, ãîäíûì íà âñÿêîå äîáðîå äåëî» Åñòü áîãàòûå äîìà, â êîòîðûõ åçäÿò è ïüþò òîëüêî èç çîëîòûõ è ñåðåáðÿíûõ ñîñóäîâ è äàæå íî÷íûå ãîðøêè èõ èç ÷èñòîãî çîëîòà. Òàê ÷òî íå âàæíî èç êàêîãî ìàòåðèàëà ñäåëàí ñîñóä, ãëàâíîå òî, äëÿ ÷åãî åãî èñïîëüçóþò – äëÿ ïî÷åòíîãî óïîòðåáëåíèÿ èëè äëÿ íèçêîãî – èñïðàæíÿþòñÿ â íåãî èëè èç íåãî åäåò è ïüþò.
×òîáû áûòü ñîñóäîì â ÷åñòè, íåîáõîäèìî ñàìîìó, ñ ïîìîùüþ Äóõà Ñâÿòîãî, ïîñòîÿííî îìûâàòüñÿ è î÷èùàòüñÿ îò âñÿêèõ ñêâåðí, ñîáëàçíîâ è ïîõîòåé ýòîãî ìèðà. ×òîáû íè÷òî íå÷èñòîå íå ïðèëèïëî è íå ïðèñîõëî ê òåáå, è ÷òîáû òû ñàì íå ïðèëåïèëñÿ, è íå ïðèøëîñü áû Ãîñïîäó îòäèðàòü ýòî ñ êðîâüþ ïðÿìî îò ñåðäöà. Èñïûòàíèÿ – Ýòî áîëåçíåííàÿ, íî ïîëåçíàÿ è ÷ðåçâû÷àéíî íåîáõîäèìàÿ ïðîöåäóðà, ïîòîìó ÷òî, íè÷òî íå÷èñòîå â Öàðñòâî Áîæèå íå âîéäåò. 1 Ôåñ 4:3-5,7. «Èáî âîëÿ Áîæèÿ åñòü îñâÿùåíèå âàøå, ÷òîáû âû âîçäåðæèâàëèñü îò áëóäà; ÷òîáû êàæäûé èç âàñ óìåë ñîáëþäàòü âàø ñîñóä â ñâÿòîñòè è ÷åñòè, à íå â ñòðàñòè ïîõîòè, êàê è ÿçû÷íèêè, íå çíàþùèå Áîãà; Èáî ïðèçâàë íàñ Áîã íå ê íå÷èñòîòå, íî ê ñâÿòîñòè».
È ñàìîå ãëàâíîå: òâîé ãëèíÿíûé ñîñóä äîëæåí ïðîéòè îáæèã – èñïûòàíèå îãíåì ïðè âûñîêîé òåìïåðàòóðå. Ïðè òàêîé òåìïåðàòóðå çîëîòûå è ñåðåáðÿíûå ñîñóäû ïðîñòî ðàñïëàâÿòñÿ è ñãîðÿò, ïîýòîìó Ãîñïîäü è èñïîëüçóåò äëÿ Ñëàâû Ñâîåé ãëèíÿíûå ñîñóäû, èñïûòàííûå è çàêàëåííûå â ãîðíèëå Îãíÿ Ñâÿòîãî Äóõà. Ïàâåë ïèøåò:2. Êîð 4:7 «Íî ñîêðîâèùå ñèå ìû íîñèì â ãëèíÿíûõ ñîñóäàõ, ÷òîáû ïðåèçáûòî÷íàÿ ñèëà áûëà ïðèïèñûâàåìà Áîãó, à íå íàì». Áîã áóäåò èñïîëüçîâàòü òâîé ãëèíÿíûé ñîñóä â ïîëíóþ ìåðó ïðè óñëîâèè, åñëè òû áóäåøü ñòàðàòüñÿ ñîäåðæàòü åãî â ÷èñòîòå è ñâÿòîñòè.
Ïðè÷èíà, ïî êîòîðîé Áîã ðàçãíåâàëñÿ íà Ñâîé íàðîä ñîñòîèò â òîì, ÷òî ýòîò íàðîä ïîñòóïàë “êàê ÿçû÷íèêè, íåçíàþùèå Áîãà, ïî ñóåòíîñòè óìà ñâîåãî”. Íî, åñëè ÿçû÷íèêè ïîñòóïàëè òàê ïî ïðè÷èíå íåâåæåñòâà è îæåñòî÷åíèþ ñåðäåö ñâîèõ, òî Èçðàèëüñêèé íàðîä ñàì îòñòðàíèëñÿ îò Ñâîåãî Áîãà, è êàê ÿçû÷íèêè, “äîøåäøè äî áåñ÷óâñòâèÿ, ïðåäàâàëèñü ðàñïóòñòâó, òàê, ÷òî âñÿêóþ íå÷èñòîòó äåëàëè ñ íåíàñûòèìîñòüþ”.
Òàê ýòî îïèñûâàåò Ïàâåë â ñâîåì ïîñëàíèè Åôåñÿíàì 4 ãë.Ýòè ÷åëîâå÷åñêèå æåðòâû,áëóä è òàêèå, ñàìûå íååñòåñòâåííûå ïîðîêè, êàê ìóæåëîæåñòâî è ñîâîêóïëåíèå ñ æèâîòíûìè. Ýòî áûëî ÷àñòüþ áîãîñëóæåíèé ó íàðîäîâ îêðóæàþùèõ Èçðàèëü è ÷òî íàðîä Áîæèé ïåðåíÿë ó íèõ äëÿ ñåáÿ. Êîãäà Áîã äàë çåìëþ â íàñëåäèå Ñâîåìó íàðîäó, Îí ïîâåëåë èñòðåáèòü âñå íàðîäû, êîòîðûå íåêîãäà âëàäåëè ýòîé çåìëåé è ðàçðóøèòü èõ àëòàðè è õðàìû. Íî Èçðàèëü îñëóøàëñÿ ñâîåãî Áîãà è êàê ñëåäñòâèå, ýòè íàðîäû ñäåëàëèñü äëÿ íèõ ñåòüþ è ïàäåíèåì, êàê ïðåäðåêàë èì Ãîñïîäü.
Êàê ìû ÷èòàåì â 19 ãëàâå êíèãè ïðîðîêà Èåðåìèè, Áîã ñîêðóøèë Èçðàèëü è ãîðîä Èåðóñàëèì, êàê ïðîðîê Èåðåìèÿ ñîêðóøèë ãëèíÿíûé ñîñóä íà ãëàçàõ ó âñåãî íàðîäà. Ðàçáèòûé ãëèíÿíûé ñîñóä, êàêèì áû îí êðàñèâûì íå áûë, îí íèêóäà óæå íå ãîäèòüñÿ, íè äëÿ ïî÷åòíîãî, íè äëÿ íèçêîãî óïîòðåáëåíèÿ. Òåïåðü åãî ìåñòî ñðåäè îòáðîñîâ è íå÷èñòîò – íà ñâàëêå, íàçûâàåìîé «Òîôåò».
Èåð 19:12: «Òàê ïîñòóïëþ ß ñ ìåñòîì ñèì, ãîâîðèò Ãîñïîäü è ñ æèòåëÿìè åãî è ãîðîä ñåé ñäåëàþ ïîäîáíûì Òàôåòó».
È êàê íàì èçâåñòíî èç Ïèñàíèÿ, Èåðóñàëèì áûë ðàçðóøåí, æèòåëè åãî áûëè óáèòû, à òå, ÷òî îñòàëèñü â æèâûõ óâåäåíû áûëè â Âàâèëîí. Îäíàêî, êàêîé æå óðîê èç âñåé ýòîé èñòîðèè ìû ñìîæåì èçâëå÷ü äëÿ ñåáÿ, âåäü äëÿ ýòîãî ìû ÷èòàåì ñëîâî Áîæèå èçó÷àåò Åãî è ðàçìûøëÿåì íàä Íèì. ß õî÷ó îáðàòèòü âàøå âíèìàíèå è ñêàçàòü, ÷òî ìíîãèå èç íàñ åùå íå ñîñóäû è äàæå íå ãëèíà èç êîòîðîé Ãîðøå÷íèê Áîã áóäåò èçãîòàâëèâàòü ñîñóäû Ñâîè. Íî Îí õî÷åò ÷òîáû ìû ñòàëè, êàê ãëèíà, êàê òîãäà, â íà÷àëå âðåìåí, êîãäà Áîã ñîçäàë ìèð è ñîòâîðèë ÷åëîâåêà èç ïðàõà çåìíîãî – èç ãëèíû, è âäîõíóë â íåãî æèçíü.
Íî òåïåðü ìû óæå íè ãëèíà, ìû óæå ïëîòü, ïðîòèâÿùàÿñÿ âñÿêîìó âîçäåéñòâèþ èçíóòðè è ñíàðóæè, êîòîðàÿ èùåò òîëüêî ïðèÿòíûõ îùóùåíèé äëÿ ñåáÿ è òîëüêî ïîëîæèòåëüíûõ ýìîöèé äëÿ äóøè. Íî, êðîìå ÷óâñòâ è ýìîöèé, Áîã íàäåëèë ÷åëîâåêà åùå ðàçóìîì è âîëåé, ÷òîáû ïðèëàãàÿ óñèëèÿ ðàçóìà è âîëè, ìû ïîä÷èíÿëè ñâîþ âîëþ Âîëå Áîæèåé. È òîëüêî òîãäà Áîã áóäåò èçãîòàâëèâàòü èç òåáÿ è ìåíÿ ñîñóäû, áëàãîïîòðåáíûå äëÿ Ñëàâû Ñâîåé, ÷òîáû íàïîëíèòü èõ Ñâîèì ñîäåðæàíèåì äëÿ ïî÷åòíîãî óïîòðåáëåíèÿ – ñîñóäû â ÷åñòè, îñâÿùåííûå è áëàãîïîòðåáíûå, ãîäíûå íà âñÿêîå äîáðîå äåëî.
Èçðàèëüñêèé íàðîä ÿâèë íàì îòðèöàòåëüíûé ïðèìåð îòíîøåíèé ñ Áîãîì. Îí âñåãäà ïðîòèâèëñÿ Âîëå Åãî, è øåë íà ïîâîäó ó ñâîåé ïëîòè è â ðåçóëüòàòå ïîòåðïåë êðàõ. Áîã õîòåë ñäåëàòü ýòîò íàðîä öàðñòâåííûì ñâÿùåíñòâîì Ñåáå â ýòîì ìèðå, íî èç-çà ñâîåãî óïîðñòâà è ãîðäûíè, Èçðàèëü âûçâàë ëèøü ãíåâ Áîæèé íà ñåáÿ, òàê ÷òî ïîñëåäñòâèÿ Åãî ãíåâà ðàñïðîñòðàíèëèñü íà ïîñëåäóþùèå ïîêîëåíèÿ Èçðàèëüòÿí. Çà ïðèìåðàìè äàëåêî õîäèòü íå íàäî, âåäü ìû çíàåì î äèñêðèìèíàöèè è èñòðåáëåíèè Åâðååâ â ãîäû Âòîðîé Ìèðîâîé âîéíû è â äðóãèå âðåìåíà, î êîòîðûõ ñâèäåòåëüñòâóåò èñòîðèÿ. À òàê æå ìíîãîå äðóãîå, ÷òî ïîñòèãëî ýòîò íàðîä, çà òî, ÷òî «íå óçíàëè âðåìåíè ïîñåùåíèÿ ñâîåãî», êàê ñêàçàë Õðèñòîñ Èèñóñ, êîãäà îïëàêèâàë Èåðóñàëèì íà êàíóíå ñâîåé êàçíè.
Òàê æå êàê îí íå óçíàë âðåìåíè ïîñåùåíèÿ Ñâîåãî ïåðåä Âàâèëîíñêèì ïëåíåíèåì, è çàíèìàëñÿ ðàñïóòñòâîì è íåïîòðåáñòâàìè, ðàçäðàæàÿ Ñâîåãî Áîãà. Çàêàëåííûé è îáîææåííûé îãíåì èñïûòàíèé, êàê ãëèíÿíûé ñîñóä ãîðøå÷íèêà, ýòîò íàðîä îñòàâàëñÿ òàêèì, êàêîé îí åñòü – åãî íåëüçÿ áûëî óæå èçìåíèòü. È Áîãó íè÷åãî áîëüøå íå îñòàâàëîñü, êàê òîëüêî ñîêðóøèòü ýòîò íàðîä, êàê ñîêðóøåí ñîñóä ãîðøå÷íèêà.
Òàê ÷òî, âîçëþáëåííûå ìîè, èçáðàííèêè Áîæèè, ÷òîáû ñòàòü ñîñóäîì áëàãîïîòðåáíûì, ãîäíûì Âëàäûêå íà âñÿêîå äîáðîå äåëî, íå ïðîòèâüòåñü Ãîñïîäó, ïîêîðèòåñü Åãî Âîëå è ñòàíüòå êàê ãëèíà â Åãî ðóêàõ. Òàêèì îáðàçîì âû èçáåæèòå ìíîãèõ ñêîðáåé. È êàê ãîí÷àð, çàêîí÷èâ èçãîòîâëåíèå ñîñóäà, ïðîèçâîäèò îáæèã åãî ïðè âûñîêîé òåìïåðàòóðå, òàê è Ãîñïîäü èñïûòûâàåò Ñâîè ñîñóäû Îãíåì Ñâÿòîãî Äóõà. Ýòî íå î÷åíü ïðèÿòíàÿ ïðîöåäóðà, êàê è ëþáîå èñïûòàíèå, íî îíà íåîáõîäèìà – èíà÷å, âñå íàøå õîæäåíèå â Öåðêîâü, íå èìååò ñìûñëà.
Àïîñòîë Ïåòð ïèøåò 1 Ïåò 4:12, 13: «Âîçëþáëåííûå! Îãíåííîãî èñêóøåíèÿ, äëÿ èñïûòàíèÿ âàì ïîñûëàåìîãî íå ÷óæäàéòåñü, êàê ïðèêëþ÷åíèÿ äëÿ âàñ ñòðàííîãî, íî êàê âû ó÷àñòâóåòå â Õðèñòîâûõ ñòðàäàíèÿõ, ðàäóéòåñü, äà è â ÿâëåíèè Ñëàâû Åãî âîçðàäóéòåñü è âîñòîðæåñòâóéòå». Ïðîõîäÿ èñïûòàíèÿ îãíåì, ìû ñòàíîâèìñÿ ñîó÷àñòíèêàìè ñòðàäàíèé Õðèñòîâûõ, à ñëåäîâàòåëüíî è ïðè÷àñòíèêàìè Åãî Ñëàâû. Ïîýòîìó ìû ìîæåì ðàäîâàòüñÿ è òîðæåñòâîâàòü âî Õðèñòå î òîì, ÷òî íàøà ÷åëîâå÷åñêàÿ ñóäüáà íåðàçðûâíî ñâÿçàíà ñ ñóäüáîé Ñûíà Áîæèÿ, íàâå÷íî, ÷òî ìû ïðèøëè â ýòîò ìèð íå íàïðàñíî.
Íåêîòîðûå ñ÷èòàþò ñåáÿ óæå ñîñòîÿâøèìèñÿ, èñïûòàííûìè è çàêàëåííûìè ñîñóäàìè, ãîòîâûìè ê èñïîëüçîâàíèþ, íî ïî÷åìó-òî îùóùàþò ñåáÿ íåâîñòðåáîâàííûìè è âåäóò
áåçðàäîñòíóþ, ëèøåííóþ ïîáåä, æèçíü. Ýòî çíà÷èò ïðèøëî âðåìÿ ðàñêàÿòüñÿ è ñàìîìó ñîêðóøèòü ñâîé ñîñóä ó íîã Ãîñïîäà, è îòäàòü âñåãî ñåáÿ, êàêîé òû åñòü â Åãî ðóêè, êàê ãëèíà îòäàåò ñåáÿ â ðóêè ìàñòåðà ãîðøå÷íèêà, íå ïðåðåêàÿñü è íå ñîïðîòèâëÿÿñü, è ïóñòü Îí äåëàåò èç òåáÿ íè òàêîãî, êàêèì òû ñàì ñåáå íðàâèøüñÿ, à òàêîãî, êàêèì Îí õî÷åò âèäåòü òåáÿ. À Îí õî÷åò, ÷òîáû òû âî âñåì áûë ïîõîæ íà Åãî Åäèíîðîäíîãî Ñûíà Èèñóñà Õðèñòà. Òîëüêî òàêîé ñîñóä Áîã áóäåò èñïîëüçîâàòü â ïîëíîé ìåðå â ñâîèõ Âåëèêèõ äåëàõ.
Ñëàâà Íàøåìó Ãîñïîäó!
Источник
Анатолий Пастернак
Глина
Мягкую, вязкую глину возьмём.
Шлёпнем-пошлёпнем, чтоб стала послушной…
Лепим-прилепим, месим и мнём –
Вот показались гномика ушки.
Вот – его носик, а вот – его рот.
Вот – его бровки, а вот – его глазки.
Глина от пальцев силу берёт,
Чтоб рассказать нам весёлую сказку.
Глина, конечно, из грязи взялась,
Но обжигаясь в печи, как посуда,
Дождик забыла, слякоть и грязь
И превратилась в фигурное чудо!
Светлана Скорик
Фигурки из глины (отрывок)
Забавные фигурки вырастают
под пальцами, от памяти дрожа.
Есть правда в том, нелепая, простая,
что даже в глине кроется душа…
Душа – планета нежная,
Как океан, безбрежная,
Тонка и неприкаянна,
Ранима до отчаянья.
Стихами окрылённая,
Мечтами опалённая,
Надеждою хранимая,
Печалями любимая.
Душа – планета сложная,
В любви неосторожная,
Как глина, гутаперчива,
Наивна и доверчива,
В оковы не закована,
Судьбой не коронована,
Как доброта, сердечная,
Но как и всё, не вечная.
От глаз чужих закрытая,
Но небом не забытая,
Богата вдохновением,
Очищена прощением,
С любовью обручённая-
На муки обречённая,
Красивая…мятежная…
Душа- планета нежная…
Б.Окуджава
Гончар
Красной глины беру прекрасный ломоть
и давить начинаю его, и ломать,
плоть его мять,
и месить,
и молоть…
И когда остановится гончарный круг,
на красной чашке качнется вдруг
желтый бык – отпечаток с моей руки,
серый аист, пьющий из белой реки,
черный нищий,
поющий последний стих,
две красотки зеленых, пять рыб голубых…
Царь, а царь,
это рыбы раба твоего,
бык раба твоего…
Больше нет у него ничего.
Черный нищий, поющий во имя его,
от обид обалдевшего
раба твоего.
Царь, а царь,
хочешь, будем вдвоем рисковать:
ты башкой рисковать, я тебя рисовать?
Вместе будем с тобою
озоровать:
бога – побоку,
бабу – под бок, на кровать?!
Царь, а царь,
когда ты устанешь из золота есть,
вели себе чашек моих принесть,
где желтый бык –
отпечаток с моей руки,
серый аист, пьющий из белой реки,
черный нищий, поющий последний стих,
две красотки зеленых,
пять рыб голубых…
Ольга Берггольц
О гончарах
Мне просто сквозная усмешка дана,
да финские камни – ступени к Неве,
приплытие гончаров, и весна,
и красная глина на синеве.
(Уж гиблые листья сжигают в садах,
и дым беловатый горчит на глаза –
о, скупость окраски, открыты когда
лишь сепия веток и бирюза…)
Звенящая глина тревожит меня,
и я приценяюсь к молочникам утлым.
Старик балагурит, горшки гомонят,
синеет с воды валаамское утро,
и чаек безродных сияет крыло
над лодкою – телом груженым и длинным.
Почетно древнейшее ремесло –
суровая дружба с праматерью-глиной…
С обрывов коричневых глину берут,
и топчут, и жгут, обливают свинцом,
и диким узором обводят потом
земной, переполненный светом, сосуд,
где хлебы затеют из теплой муки,
пока, почернев и потрескавшись в меру,
он в землю не сложит свои черепки,
на ощупь отметив такую-то эру.
И время прольется над ним без конца,
и ветрам сходиться, и тлеть облакам,
и внуки рассудят о наших сердцах
по темным монетам и черепкам.
Чеслав Милош
Песня о фарфоре.
Ах, чашки мои да блюдца
Цветами пламенеют,
Где волны речушки бьются
И танка след чернеет.
Над вами ветер в смятеньи
Пух от перин роняет…
Сломанных яблонь тени
След черный заслоняют.
Больною пеной бледнея,
Земля открылась взору.
Поверьте, всего сильнее
Мне жаль того фарфора…
И лишь горизонт затронет
Звезда рассветным блеском –
Услышишь – земля застонет,
Как блюдце лопнет с треском…
Художника сон бесценный,
И лебедь, что замерзает –
В ручей уходя подземный,
Из памяти исчезают…
Мысль ускользнет. За нею
Ворвется утро скоро.
Поверьте, всего сильнее
Мне жаль того фарфора…
Осколки ложатся крупкой,
(Край солнца – над лугами)
И бодро так слой их хрупкий
Скрипит под сапогами.
Безделицы, вы искрились
Лишь радостью одною!
Но пятнами сплошь покрылись –
И грязь передо мною.
На свежих курганах виднее
Разбитых чашек горы.
Поверьте, всего сильнее
Мне жаль того фарфора…
Лев Одинцов
Фарфоровый верблюд
Вдоль Гегеля и Канта
и вдоль хрустальных блюд
шагает по серванту
фарфоровый верблюд.
С обложки вслед смеeтся
косматый Лев Толстой.
Верблюд в него плюeтся
фарфоровой слюной.
А на серванте стынут
в пыли его следы.
И как верблюд в пустыне
он может без воды.
Пусть неприродно как-то
и пусть не на песке
цветeт колючий кактус,
посаженный в горшке.
И, право, в целом свете
нет жарче стороны.
Палящим солнцем светит
светильник со стены.
И зной и холод злющий
верблюд терпеть готов
за счeт своих могучих
фарфоровых горбов.
И головой безрогой
качает он своей.
В ней копошится много
фарфоровых идей.
И не устанем хором
мы повторять с тобой:
ну что ж, что из фарфора –
он всe равно живой!
И мы его не бросим –
не то, чтоб он хорош,
а просто, если бросишь,
то точно разобьeшь.
Двадцать три фарфоровых слонёнка
Забежали к нам на огонёк.
Вечность – полиэтилена плёнка,
Каждый год – обрубленный пенёк.
Жизнь как скорый опоздавший поезд,
На конечной остановке свет
Выключу. Ключом запру на совесть
Свой багаж и в кассу сдам билет.
Но пока фарфоровые звери
У меня ещё в гостях сидят,
И пока не все деревья – двери,
Буду чаем потчевать слонят.
Рожденная из недр земли земля,
Земля, что просто глиною зовется,
В порыве творческом свободно
разольется.
Возникшая из недр земли земля.
Огонь сверкающий ту глину опалит,
Огонь, что в глубине земли мерцает,
Что созидает все и разрушает.
Огонь живой ту глину опалит.
И заблистает вечность в звонком
сплаве том,
В том сплаве, что керамикой зовется.
Огонь с водой в объятии сольется,
Чтоб засияла вечность в хрупком
сплаве том…
Ты так податлива, упруга и тепла,
В ладони, словно птица, прилетаешь.
Росу с них пьешь и форму обретаешь,
Всегда изменчива, коварна и вольна.
Добытая из недр земли земля,
Которую мы глиной называем,
В свободных, чистых формах оживает,
Чтобы, застыв, опять уйти в века!
Агнивцев Николай
О слонах и фарфоре
Покушав как-то травку,
Зашел слон по делам
В фарфоровую лавку
И… повернулся там!
Мораль сей басни впереди,
Она острей булавки.
Коль ты есть слон, то не ходи
В фарфоровые лавки!
Георгий Иванов
Кофейник, сахарница, блюдца,
Пять чашек с узкою каймой
На голубом подносе жмутся,
И внятен их рассказ немой:
Сначала – тоненькою кистью
Искусный мастер от руки,
Чтоб фон казался золотистей,
Чернил кармином завитки.
И щеки пухлые румянил,
Ресницы наводил слегка
Амуру, что стрелою ранил
Испуганного пастушка.
И вот уже омыты чашки
Горячей, темною струей.
За кофием играет в шашки
Сановник важный и седой.
Иль дама, улыбаясь тонко,
Жеманно потчует друзей.
Меж тем, как умная болонка
На задних лапках служит ей.
И столько губ и рук касалось,
Причудливые чашки, вас,
Над живописью улыбалось
Изысканною – столько глаз.
И всех, и всех давно забытых
Взяла безмолвная страна,
И даже на могильных плитах,
Пожалуй, стерты имена.
А на кофейнике пастушки
По-прежнему плетут венки;
Пасутся овцы на опушке,
Ныряют в небо голубки;
Амур не изменяет позы,
И заплели со всех сторон
Неувядающие розы
Антуанеты медальон.
Роман Пехтерев
Горшок
Взглянул в него,словно в себя,
я в глиняный горшок.
И крикнул пустоту дразня,
а он издал смешок…
Глеб Горбовский
Две разные кошки.
При солнечном свете
в открытом окошке
сидели и грелись
две разные кошки.
Одна из сидевших
(пушистая шкурка)
была – настоящая
рыжая Мурка.
Другая –
с холодным
и пристальным взором
была не простая,
а вся – из фарфора!
И первая кошка
(обычного вида)
на скользкую кошку
имела обиду!
Ещё бы: хозяин,
угрюмый Антошка,
поглаживал чаще
молчащую кошку…
А что её гладить?
Всего-то и толку:
стекляшка имела
отверстие-щёлку.
Хозяин Антошка
опустит монетку
и чмокнет, как будто
проглотит конфетку!
А рыжей – обидно.
И даже – печально.
А кошка-копилка
сверкает нахально!
Как будто вещает:
“Эй, рыжая дура!
Я – памятник деньгам!
Я – вещь! Я – фигура!”
А рыжей – обидно…
И вдруг без разбору
Ка-ак рыжим хвостом
полоснёт по фарфору!
И прямо на камни –
скажите на милость! –
упала скульптура
и вся – развалилась…
И, словно букашки
из прорванной сетки,
по тёмным углам
разбежались монетки.
А рыжая кошка
с окошка – вприпрыжку!
И мигом залезла
на самую крышу.
А часом позднее
с довольной улыбкой
играла – луною,
как пойманной рыбкой…
Вячеслав Бутусов
Кошка, чашка, муха и лапоть
Уронила кошка на пол чашку белую фарфор.
Уронила и разбила, кошку выгнали во двор.
Положили чашку на бок, чашка бредит, кошка спит,
Потому что у фарфора битый бок во сне болит.
Кошка спит и кошка видит, как из чашки пьют компот.
Только вот из чашки льется все за ворот, а не в рот.
И сказала кошка чашке: “Ты прости меня душа!
Я свершила столь неверный и неосторожный шаг
Обрекающий на вечность и бессмертие Господь!
Пожалей мою беспечность и страдающую плоть.
Забери меня обратно, отпусти меня домой,
Hе позволь мне больше плакать и смеяться над собой.”
Кошка, чашка, муха и лапоть
Омар Хайям
Мы из глины,- сказали мне губы кувшина,
Но в нас билась кровь цветом ярче рубина…
Твой черед впереди. Участь смертных едина.
Все, что живо сейчас, завтра пепел и глина.”
Слышал я: под ударами гончара
Глина тайны свои выдавать начала:
“Не топчи меня!- глина ему говорила.-
Я сама человеком была лишь вчера”.
Глянь на месящих глину гончаров, –
Ни капли смысла в головах глупцов.
Как мнут и бьют они ногами глину.
Опомнитесь! – Ведь это прах отцов.
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью,
Покуда жизненный огонь в нем не потух.
Сафронов Леонид
“Глиняная сказка”
Из земной обычной глины
Ловко, как оладушки,
Лепят русские былины
Дымковские бабушки,
Сердцем глину разминая
С материнской ласкою,
Чтобы стала персть земная
Неземною сказкою.
Вот берут один комочек,
Проще репы пареной,
Он без всяких проволочек
Выплывает барыней.
А из этого второго,
Мордой душу трогая,
Небывалая корова
Вышла златорогая.
Вот комок рукой распарен,
Левою да правою –
Из него выходит барин
С бородой кудрявою.
А из этого комочка,
Что с другим соседется,
С мёдом выкатилась бочка,
А за ней – медведица.
Укатав комок колбаской
Лёгкою ладошкой,
Стал комок цыганкой баской
С пёстрою одёжкой.
Вот берут побольше ком
Осторожной горсткой.
Этот будет индюком,
Птицею заморской.
А вот этот глины ком,
Сроду мягче воска.
Из него выходит конь
Из коня – повозка.
На торгу мужик с гусём,
Он расписан пышно,
Говорит о том, о сём,
А о чём, не слышно.
Рядом с ним стоит грустя
Продавщица-шило,
Поменялись. И гуся
Баба утащила.
Вот из глины рыба-кит.
Светопредставленье!
На спине кита стоит
Целое селенье.
Эта глина, как кисель.
Если поднатужиться,
Расписная карусель
Из неё закружится.
А вот этот глины ком,
Посильнее скомкай –
Тут же вылезет Пахом
С маленьким Пахомкой.
А из этого комка –
Лишь одна нелепица:
Не набьёшь пока бока –
Ничего не лепится.
На него сиди дыша,
Прямо дышло в дышло,
Чтоб вошла в него душа
И игрушкой вышла.
Я писал бы длинно-длинно
Сказку строчку за строкой…
Хорошо, что вышла глина
У старушек под рукой.
Осмотрел я всё творенье
Этих глиняных светил,
И своё стихотворенье
Тем игрушкам посвятил.
За окошком ветер стих,
Месяц всплыл подковой.
И прочёл я этот стих
Любе Садаковой.
Нашей Любе старых лет
Нету и в помине
Но она свой ясный след
Проложила в глине.
Я её стихом зажёг.
Прямо с жара с пыла
Люба, словно пирожок,
Мне коня слепила.
Я уселся на коня –
Не догоните меня!
Если и догоните –
Наземь не уроните!
Если и уроните,
То не похороните!
Буду жить и длинно-длинно,
Всеми красками дыша,
Словно дымковская глина,
Как игрушкина душа.
А умру – то стану глиной,
Настоящей, вязкою,
Не могильной, а былинной –
Глиняною сказкою.
Эту глину, нежно мня,
Садакова Люба
Тут же слепит из меня
То, что сердцу любо.
Написал всё это поп,
Милые ребятки,
На печи скача в галоп
До Москвы из Вятки.
Светлана Русановская
“Я могу из глины”
Я могу из глины
Вылепить павлина!
А моя сестричка
Маленькую птичку.
Я ,ведь ,старше и умнее,
Хорошо лепить умею!
А она – малышка,
Вот и лепит мышку.
Трудится-старается,
Даже улыбается!
У павлина моего
Хвостик отрывается…
Может, лучше мне слепить
Как павлин летает?
Но, на это ой-ой-ой,
Глины не хватает.
“Гончар”
Размял гончар в ладонях глину,
Отмерил ровно половину.
И поработав от души
Красивый вылепил кувшин.
А через несколько часов
Другой такой же был готов
«Теперь, – сказал, – извольте братцы,
Вот в этой печке обжигаться».
И пригрозил: «Смотрите мне,
Пробудьте два часа в огне».
Один кувшин шагнул в огонь,
За печку спрятался другой;
А после к сроку втихомолку
Полез с приятелем на полку.
Когда ж налили их водой
То дело кончилось бедой:
Один кувшин, что был в печи
Стоит спокойно и молчит
А наш хитрец через часок
Заныл, потёк, обмяк в комок.
Надёжен будет только тот,
Кто в жизни сквозь огонь пройдёт.
я раскручу гончарный круг
и, утоляя голод глины,
отдам тепло ей, силу рук –
а попрошу вернуть кувшином…
мне нужен не простой кувшин,
чтоб был вместилищем для вин…
мне нужен праздничный сосуд,
который с гордостью несут
и ставят посреди стола,
как знак любви, добра, тепла…
я раскручу гончарный круг –
и он споет простую песню
о том, как лозы на ветру
в себя вбирают свет небесный…
и этот дар моих небес
каким-то чудом из чудес,
проявленным в какой-то миг,
сойдет на глину с рук моих…
и круг застынет, и в тиши
родится не простой кувшин…
а тот кувшин, в котором – я, мои родимые края,
и память сердца, и души…
спасибо, Боже, за кувшин…
Сертификат публикации: № 87-1263512569-8131
Text Copyright © kartveli
Copyright © 2012 Романтическая Коллекция
Источник