Золотые сосуды микен и трои особенность
Древние Микены |
Хотя минуло более двух тысяч лет, как Микены были покинуты, о них никогда не забывали. Их развалины посетил Фукидид, согласившись с Гомером о первенстве Микен в Троянской войне как «столицы» Микенской «империи». В древнем мире считалось, что это то самое место, куда вернулся Агамемнон после разграбления Трои и был убит, что он и цари династии Атридов похоронены там.
В Микенах, покинутых после разрушения города аргивянами в 468 г. до н. э., сохранились впечатляющие руины: циклопические стены, купольные гробницы, или толосы, считавшиеся местами захоронения древних царей.
Во II в. н. э. греческий путешественник Павсаний составил описания Львиных ворот и гробниц, как думалось, Атрея и Агамемнона. Но, в отличие от Трои и других поселений Греции и Крита, путешественники послеантичных времен не посещали Микены, и, похоже, нет ни одного описания Микен за длительный период – между Павсанием и французом Фовелом в конце XVIII столетия.
Древние Микены |
Джон Моррит, друг Вальтера Скотта, прибыл сюда в начале 1795 г. после посещения Троады, где участвовал в брайантовском диспуте. Именно он сделал первое подробное описание со времен Павсания (пользуясь его записками как путеводителем!). Моррит был увлеченным путешественником, пренебрегавшим встречающимися трудностями. Добравшись до Львиных ворот, он был восхищен «грубо высеченными барельефами». Микены, посчитал Моррит, мало могли измениться со времен Павсания, и в этом он был, вероятно, прав. Моррит пробрался в засыпанную обломками «Сокровищницу Атрея» и описал массивную плиту перекрытия («нечто, нами не виданное»), которую сравнил с перекрытием в Орхомене, еще одной купольной гробницей гомеровской эпохи.
Золото Микен |
Дневник Моррита был доступен большому числу ученых, отправлявшихся в Микены в последующие 30 лет. Самым склонным к полемике был Томас Брюс, лорд Элджин, ныне печально известный тем, что вывез «Элджинский мрамор». Летом 1802 г., пока мрамор спускали из афинского Парфенона, Элджин совершил поездку по Греции в поисках и других древностей. Микены его так впечатлили, что он немедленно начал раскопки под прикрытием разрешения от турецкого правительства, правившего тогда Грецией.
Золото Микен |
В полузаблокированном входе в «Сокровищницу Атрея» лорд откопал большое число обломков красных и зеленых мраморных фризов, обвалившихся с фасада гробницы. Кроме того, отыскал (возможно, в какой-то другой купольной гробнице) два массивных монументальных фрагмента рельефа из твердого черного известняка с изображением быка, которые сегодня можно увидеть в Британском музее. Элджин увез и значительную часть зеленого мрамора, украшавшего зигзагообразные пилястры, которые в 1802 г. еще обрамляли двери гробницы. Остальное забрал маркиз Слито в 1810 г. и установил в Уэстпорт-хаусе в графстве Майо, откуда в 1905 г. мрамор был передан Британскому музею. Устремив свой алчный взор на великолепный барельеф Львиных ворот, Элджин с большой неохотой решил, что он тяжел и неудобен для транспортировки – слишком далеко от моря.
Золото Микен |
Прочие ученые, в частности английские, исследовали, обмеряли, зарисовывали «Сокровищницу» и Львиные ворота. Приезжали туда Эдвард Кларк и Уильям Лейк, который в своих «Travels in the Morea [Путешествия в Морею]» устанавливает стандарты классической топографии XIX в. и приводит одно из лучших описаний этого участка.
Золото Микен |
Небольшие раскопки снаружи крыши «Сокровищницы Атрея» произвел Чарльз Кокерел, дабы определить природу его «ульеподобной конструкции». Эдвард Додвелл попытался охарактеризовать циклопическую архитектуру в обширном томе, в который вошли первые иллюстрации с изображениями стен и толосов Микен и Тиринфа.
Золото Микен |
То были важные шаги в понимании микенской цивилизации. Некоторых из этих авторов, например Лейка и Кларка, стоит почитать – это путевые записки очень наблюдательных людей, а книга Лейка – вообще один из лучших в мире путевых археологических дневников. Именно благодаря им с самого начала археологических исследований развалины Микен было принято датировать доисторическим, «героическим» веком Греции, и тогда уже был достигнут прогресс в обобщении теорий о стиле «циклопической» архитектуры. Дорога была проложена, и Шлиман тщательно все изучил.
Золото Микен |
Остановим, однако, свое внимание еще на двух ученых, поскольку их открытия имели принципиальное значение в исследованиях Микен. В 1809 г. Томас Бергон исследовал «юг самого южного угла стены акрополя» и нашел несколько фрагментов микенской керамики. Сведения он опубликовал, приложив цветную гравюру, в 1847 г. под заголовком «Попытка обратить внимание на вазы, присущие Греции, которые принадлежат героической и гомеровской эпохам». Именно эту простую, но революционную статью имел в виду Чарльз Ньютон:
Золото Микен |
Если этот холм был когда-то акрополем, то мы можем ожидать, что найдем такие фрагменты самых ранних гончарных изделий, которые, как впервые отметил покойный г-н Бергон, в изобилии присутствуют на гомеровских участках Микен и Тиринфа. Таких изделий я видел немало…
Золото Микен |
Наблюдения Бергона и Ньютона легли в основу всех современных исследований хронологии микенской культуры. Увидев посуду, найденную Шлиманом в Микенах, Ньютон получил возможность предложить хотя и грубую, но абсолютнуюхронологию героического века в Микенах простым методом сравнения с аналогичной посудой, найденной в Египте, которая могла датироваться приблизительно 1375 г. до н. э. Именно беседы с Ньютоном заставили Шлимана отстаивать привязку находок к гончарному датированию (например, в книге «Микены», 1880 г.).
Золото Микен |
Основное внимание всех исследователей XIX в. (как и Павсания) привлекали Львиные ворота и «Сокровищница Атрея». Именно внутри цитадели наиболее вероятно было найти сведения о ранней истории Микен, а до Шлимана она не вызывала особого интереса. Мало кто из путешественников раньше утруждался даже ее наружным осмотром; правда, Лейк составил приблизительную карту и описал заросшие склоны за воротами со следами террас и стен.
Золото Микен |
На гравюре Додвелла все заросшее и никаких строений не видно. На акварели, сделанной в 1834 г., Львиные ворота завалены камнями, поросли кустарником, а укрепления по обеим сторонам разрушены и покрыты слоем земли. Так вот что увидел Шлиман, когда в 1868 г. впервые взглянул на легендарный оплот Агамемнона, «златообильный», по словам Гомера, город.
Золото Микен |
Нанятые в Коринфе проводники никогда не слышали о Микенах, только крестьянский мальчик из Чарвати, приведший его к цитадели, называл ее «крепостью Агамемнона», а будущую «Сокровищницу Атрея» – «могилой Агамемнона». Для Шлимана это было подтверждением правдивости античных мифов. Вечный романтик Шлиман отреагировал примерно так же, как его современник, художник фон Штакельберг, приехавший на зарисовки в Микены:
Я сидел часами в торжественном одиночестве перед гигантскими руинами и, пока мой карандаш воспроизводил их четкие линии, думал о гигантских фигурах греческих героев в этом памятном месте, героях, которые, убивающие и убитые, были принесены в жертву своей неумолимой судьбе.
Золото Микен |
Источник
Тут возразил Ахиллесу владыка мужей Агамемнон:
“Что же, беги, если хочешь! Не я умолять тебя стану
Ради меня оставаться; останутся здесь и другие;
Честь мне окажут они, а особенно Зевс промыслитель.
Всех ненавистней ты мне меж царями, питомцами Зевса.
Только раздоры, война и сраженья тебе и приятны.
Да, ты рукою могуч. Но ведь это дано тебе богом.
Илиада. Гомер. Перевод В. Вересаева
Культура античных цивилизаций. Предновогодний успех второго материала про хорватского Апоксиомена, который за два дня при всей его специфичности прочитали более 10000 человек, свидетельствует о большом интересе читателей «ВО» к истории и культуре античной цивилизации. Конечно, не обошлось без мнений «интересующихся историей» – в стиле «все обман, все подделка», либо, что скульптура изготовлена 400 лет назад, до мировой войны 1780 года, которую проиграли славяне, и в которой, естественно, было применено ядерное оружие. Победители (рептилоиды, скорее всего) стерли память (каково?!) у всех оставшихся в живых, и вот уже «200 лет усердно стирают с лица земли города в античном стиле, а особенно бастионные крепости. Делается это для того, чтобы разорвать единое архитектурное поле планеты, дабы современное население не догадались, что мир раньше уже был глобален».
Гробница Эгисфа в Микенах
Но мы ориентироваться на такое не будем. Не будем и писать в комментариях, что «все знают, что золото Шлимана подделка» без ссылок на конкретный текст конкретного автора в конкретной статье реферируемого печатного издания, или книгу с указанием страницы (страниц). Ссылки типа «был такой журнал «Знание – сила» в 80-е годы…» не принимаются. Или «я читал «синюю (а также зеленую, красную, тонкую, толстую…) книгу». Всегда нужно указывать автора, название и издательство, потому что это экономит невосполнимое время. Ведь зная автора и издательство, иной раз саму книгу можно уже и не смотреть…
Некоторым показалась непонятной сама концепция цикла. Но на самом деле все просто. В статьях речь идет о различных моментах истории и культуры античной цивилизации, в них она будет рассматриваться с самых разных (и подчас неожиданных) сторон так, чтобы было и информативно, и интересно.
Львиные ворота в Микенах
Что было после клада?
Ну а теперь, после такого вступления, давайте познакомимся с тем, что современная наука может сообщить нам об открытиях Генриха Шлимана, подарившего человечеству не одну только Трою, а целую древнюю цивилизацию. Впрочем, о целой цивилизации пока что речь не пойдет. Мы ограничимся только ничуть не менее фантастическим «кладом Приама». Причем сначала расскажем о последствиях его находки, а потом рассмотрим и сам этот клад.
Золотые серьги из «Клада Приама».
Начнем с того, что сенсационная находка Шлимана в Трое имеет как бы два измерения: одно материальное (это сам клад) и другое – политическое, то есть последствия этой находки. И вот с них-то мы и начнем, поскольку как же можно обойтись без политики? Но политика – это еще и деньги. И тут нужно начать с того, что стоимость найденных им сокровищ в те годы оценили в 1 миллион франков, из которых в соответствии с фирманом правительства Османской империи ей принадлежала ровно половина. Лакомый кусочек, не так ли? А главное – хороший повод для взаимных… обвинений! Впрочем, и сам Шлиман на раскопки сильно потратился. Свои расходы за три года раскопок он оценил в 500 000 франков и, будучи коммерсантом, ждал не только компенсации своих затрат, но и рассчитывал на прибыль.
«Клад Приама». Фото Шлимана.
В поисках объекта национальной гордости
Однако, буквально напротив места раскопок – всего-то море переплыть, – находилось молодое греческое государство, за какие-то полвека до находки Шлимана ставшее независимым. И оно стремилось к воспитанию у своих граждан чувства национальной гордости, которое проще всего воспитывать на победах прошлого, а не на достижениях настоящего. Поэтому неудивительно, что в греческой прессе находка Трои подавалась «как возвращение грекам кусочка их истории». Греческое правительство предложило организовать выставку находок Шлимана, но вот денег, денег, которые могли бы его заинтересовать, у нищих греков не было. Шлиман, правда, вроде бы нашел оригинальный выход. Предложил устроить в Афинах музей своего имени (причем построить его за свои деньги), то есть бесплатно для правительства, но взамен потребовал себе исключительных прав на проведение раскопок в Микенах. Грекам все это показалось несправедливым и обидным.
Генрих Шлиман.
Когда просьба короля дороже денег?
Между тем Османская империя потребовала вернуть сокровища, и что на это ответил Шлиман? Выдвинул встречное предложение: дать ему разрешение возобновить раскопки в Трое силами предоставленных ему 150 работников с таким условием, что все, что он найдет достанется Турции, но «клад Приама» он не отдаст. А поскольку греческое правительство идею Шлимана о музее отвергло, он на него тоже обиделся и начал подумывать о том, чтобы передать клад какому-нибудь музею в Западной Европе. Впрочем, и у греков были основания обижаться на Шлимана. За что? За то, что он пожелал (правда опять-таки за свой счет) снести средневековую Венецианскую башню, что стояла на Акрополе. Дескать она заслоняет вид из окон его дома на Парфенон. И опять же греки только и могли, что возмущаться, и лишь личное обращение короля Георга помешало Шлиману претворить свое решение в жизнь, а так мнение – мнением, а деньги решают очень многое, хотя и не все!
Раскопки «златообильных Микен»
Закон суров, но это закон!
Между тем судебный процесс в Стамбуле относительно прав собственности на клад Шлиман проиграл, но… приговорили его всего лишь к выплате 10 000 франков штрафа, поскольку еще 50 000 он до этого заплатил добровольно. В итоге именно Шлиман выиграл от этого решения, потому что теперь он стал единоличным обладателем «клада Приама» на основе решения суда. Более того, он все-таки получил правительственное разрешение и на дальнейшие раскопки в Трое, куда и выехал в мае 1876 года. Но местный губернатор Ибрагим-паша запретил ему копать, и пришлось Шлиману ехать назад в столицу, обивать пороги правительственных чиновников и просить урезонить своенравного губернатора. Попытка не удалась и Шлиман перебрался в Арголиду, поскольку греки наконец-то разрешили ему проводить раскопки в Микенах.
Реконструкция древних Микен.
Мечи-рапиры, найденные в микенских гробницах (Национальный археологический музей в Афинах)
Следуя Гомеру и Павсанию
Опять же копать там он начал не просто так, а следуя указаниям Гомера. По преданию, город был основан Персеем, сыном Зевса, а затем там начал править царь Атрей, отец Агамемнона и Менелая. Поступил он весьма некрасиво, накормив своего брата Фиеста его же собственными детьми, за что тот проклял и его самого, и весь его род. И боги вняли проклятию: сначала был зарезан сам Атрей, а потом его сына Агамемнона обезглавила в ванной его жена Клитемнестра. Причем все эти аморальные персонажи были погребены с царскими почестями в царских могилах, о чем сообщал древнегреческий историк Павсаний: «Тут были и подземные сооружения Атрея и его сыновей, где хранились их сокровища и богатства. Тут могила Атрея, а также могилы тех, которые вместе с Агамемноном вернулись из Илиона, и которых Эгисф убил на пиру» (Павсаний, II, XVI, 4-5).
Золотой микенский кубок из Вафио, Лакония.
Шлиман все это прочитал и начал копать в Микенах. Правда, теперь уже под контролем наблюдателей, приставленных к нему греческим правительством, которые сильно его раздражали. В итоге он и в самом деле обнаружил гробницу, названную им «сокровищницей Атрея», и две другие гробницы, которые он посчитал гробницами Клитемнестры и Эгисфа.
«К услугам его императорского величества!»
9 октября 1876 года Шлиману пришлось прекратить работы по весьма важной причине: турецкое правительство попросило его приехать Троаду и послужить гидом на его же собственных раскопках для бразильского императора Педру II, который жаждал увидеть развалины древней Трои и приехал туда вместе с послом Франции в Бразилии графом Гобино и известным художником Карлом Хеннингом.
Граф Гобино и делец Шлиман друг другу сразу не понравились, зато бразильскому императору и раскопки, и рассказы Шлимана пришлись по душе. Более того Шлиман сумел его убедить, что Гиссарлык это и есть легендарная гомеровская Троя. Неудивительно, что император пожелал после этого увидеть и раскопки в Микенах, куда Шлиман его тут же и увез. Поскольку время было осеннее, императора вследствие начавшегося дождя пришлось принимать в одной из раскопанных Шлиманом купольных гробниц («гробнице Клитемнестры»), где венценосному любителю древностей даже сервировали обед.
Тринадцать килограммов золотых находок!
Между тем проливные дожди буквально заливали раскопы, а рабочие непрерывно болели. Но работы это не останавливало! Люди оказались упорнее природы! Между 29 ноября и 4 декабря было начато вскрытие пяти (все как у Павсания!) царских гробниц. Когда, наконец, их открыли, то там были найдены сильно поврежденные скелеты с золотыми масками на лицах. Шлимана это сильно обескуражило, ведь у Гомера о таких масках не было сказано ни слова. Но зато в одной из них он явно увидел портрет Агамемнона. Вспоминая об этом открытии, он так и написал: «На меня смотрело лицо Агамемнона». К тому же поражающих воображение сокровищ здесь оказалось значительно больше, чем в Трое: около 13 кг находок из золота. Из-за этого он потом сильно пожалел, что подписал с греческим правительством договор о передаче всего найденного в национальное достояние. Надо было, конечно, договориться о получении хотя бы половины!
«Маска Агамемнона»
Изображение сцены охоты на кинжале, найденном в могилах круга А. (Микены 16 век до нашей эры)
Ничто великое не совершается без прессы!
Впрочем, Шлиман все равно в накладе не остался. Он превратил раскопки в самую настоящую рекламную кампанию и тут же сообщил через британскую газету «Таймс» об открытии им новой цивилизации. Только в этой газете с 27 сентября 1876 года по 12 января 1877 года было напечатано 14 его статей, за которые ему прилично заплатили. Затем он занялся книгой о Микенах, которая вышла 7 декабря 1877 года.
Музей в Микенах
И, конечно, сначала Шлиман ни на одну минуту не усомнился в том, что открытые им погребения принадлежат именно Агамемнону и его спутникам, убитыми рукой его коварной жены Клитемнестры и ее любовником Эгисфом. Хотя на самом деле они хотя и принадлежат царям Микен, по времени они куда древнее, чем любимая Шлиманом Троянская война. Но он понял это много позднее…
Микенский бык. Ритон в Национальном археологическом музее в Афинах.
За что ругали Шлимана?
За дело, конечно, поскольку, не будучи профессиональным археологом, он раскапывал ту же Трою «как бог на душу положит», путал археологические слои, и доставил массу проблем тем, кто пришел ему на смену. Но… при всем при этом, никто же до него даже и подумать не мог, чтобы там копать, не видел в «Илиаде» ничего кроме литературного произведения, да и капиталом рискнуть не решался. А Шлиман пошел и на риск, и не побоялся ни тяжелого труда, ни огромных расходов, а в итоге… да, принес человечеству новое уникальное знание. Так что даже самые суровые критики Шлимана не могут отрицать и сам факт, сделанного им открытия, и его безусловную ценность, хотя ведь вместо греков Гомера, которых ему хотелось найти в Микенах, он и нашел ранее неизвестную человечеству цивилизацию. Ну, а в впоследствии ученые дали ей сначала название микенской – по имени легендарного города царя Агамемнона, а затем и крито-микенской, когда ее «продолжение» обнаружилось еще и на Крите.
Микенская коллекция в Национальном археологическом музее в Афинах.
Наследники Шлимана
Теперь раскопки на территории тех же Микен ведут уже греческие археологи и по всем правилам. И труд их был вознагражден крупнейшими, со времен Шлимана, находками, сделанными в 1952 – 1954 гг. Тогда в ходе реставрации гробницы Клитемнестры, расположенной вне пределов Микенского акрополя, археологи нашли каменную ограду в виде кольца диаметром 28 м, а в нем новые шахтовые могилы, похожие на те, что когда-то открыл Шлиман. Погребения в этом круге гробниц, который назвали кругом Б, были скромнее, чем те, что он нашел в круге А. Но и в нем были сосуды из золота, серебра и хрусталя, а также бронзовые мечи-рапиры и кинжалы, янтарные бусы и одна погребальная маска из электрона – сплава золота и серебра. Но Шлиман копал поспешно и небрежно, надлежащих записей не оставил, а тут уж греческие археологи постарались сделать все «по науке»!
Керамика из II и VI могил круга А. (Национальный археологический музей в Афинах)
Мечи-рапиры из могилы IV круга А. Национальный археологический музей в Афинах
Продолжение следует…
Источник